Суфии - кто они. Основы суфийского учения

Суфизм - что это такое? В науке до сих пор не создалось четкого и единого представления об этом сложнейшем и многоплановом направлении мусульманской религиозной мысли. За многие века своего существования оно охватило не только весь мусульманский мир, но сумело проникнуть и в Европу. Отголоски суфизма можно найти в Испании, странах Балканского полуострова и на Сицилии.

Что такое суфизм

Суфизм - это особое мистико-аскетическое течение в исламе. Его последователи считали возможным непосредственное духовное общение человека с божеством, достигаемое путем длительных специальных практик. Познание сути божества - единственная цель, к которой суфии стремились в течение всей жизни. Этот мистический «путь» выражался в нравственном очищении и самосовершенствовании человека.

«Путь» суфия состоял из постоянного стремления к Богу, называемого макамат. При достаточном усердии макамат мог сопровождаться мгновенными озарениями, которые были подобны кратковременным экстазам. Но стоит заметить, что подобные экстатические состояния не были для суфиев самоцелью, к которой нужно стремиться, а служили лишь средством для более глубокого познания сути божества.

Многоликость суфизма

Изначально суфизм был одним из направлений исламского аскетизма, и лишь в VIII-X веках учение полностью сложилось как самостоятельное течение. Тогда же у суфиев появились собственные религиозные школы. Но даже при этом условии суфизм так и не стал четкой и стройной системой взглядов. Дело в том, что во все времена своего существования суфизм жадно вбирал в себя многие идеи античной мифологии, зороастризма, гностицизма, христианской теософии и мистики, впоследствии легко соединяя их с местными верованиями и культовыми традициями.

Суфизм - что это такое? Данному понятию может служить следующее определение: это общее название, объединяющее множество течений, школ и ветвей с различными идеями «мистического пути», которые имеют лишь общую конечную цель - непосредственное общение с богом. Способы достижения этой цели были самыми разнообразными - физические упражнения, особые психотехники, аутотренинг. Все они выстраивались в определенные суфийские практики, распространяемые посредством братств. Осмысление же этих многочисленных практик порождало новую волну разновидностей мистицизма.

Начало суфизма

Изначально суфиями именовали мусульманских аскетов, которые по обыкновению носили шерстяную накидку «суф». Отсюда произошел термин «тасаввуф». Это слово появилось только спустя 200 лет со времени пророка Мухаммеда и означало «мистицизм». Из этого следует вывод, что суфизм появился значительно позже, чем многие течения в исламе, а впоследствии он стал своеобразным преемником некоторых из них.

Сами суфии считали, что Мухаммед своим аскетическим образом жизни указал последователям единственно верный путь для духовного развития. До него многие пророки в исламе довольствовались малым, чем заслужили большое почтение у народа.

Значительную роль в становлении мусульманского аскетизма сыграли «ахль ас-суффа» - так называемые «люди скамьи». Это небольшая группа бедняков, которые собирались в мединской мечети и проводили время в постах и молитвах. Сам пророк Мухаммед относился к ним весьма уважительно и даже посылал некоторых проповедовать ислам среди небольших арабских племен, затерянных в пустыне. Существенно поправив свое благосостояние в таких поездках, бывшие аскеты легко привыкли к новому, более сытому образу жизни, что позволило им без труда отказаться от своих аскетических убеждений. Но традиция аскетизма в исламе не умерла, у нее нашлись продолжатели среди странствующих проповедников, собирателей хадисов (изречений пророка Мухаммеда), а также среди бывших христиан, обращенных в мусульманскую веру. Первые общины суфиев появились в Сирии и Ираке в VIII веке и быстро распространились по всей территории арабского Востока. Изначально суфии боролись лишь за то, чтобы больше внимания уделять духовным аспектам учения пророка Мухаммеда. Со временем их учение впитало в себя множество других суеверий, и обычным делом стали такие увлечения, как музыка, танцы, а иногда и употребление гашиша.

Соперничество с исламом

Отношения суфиев с представителями ортодоксальных течений ислама всегда были весьма непростыми. И дело здесь не только в принципиальных различиях учения, хотя они были существенными. Суфии ставили во главу угла сугубо личные переживания и откровения каждого верующего, в отличие от ортодоксов, для которых главным была буква Закона, а человек должен был лишь неукоснительно подчиняться ему. В первые века становления суфийского учения официальные течения в исламе боролись с ним за власть над сердцами верующих. Однако с ростом его популярности суннитские ортодоксы были вынуждены смириться с таким положением. Часто случалось, что в отдаленные языческие племена ислам мог проникнуть лишь с помощью суфийских проповедников, так как их учение было более близко и понятно простым людям. Сколь бы ни был рационален ислам, суфизм сделал его жесткие постулаты более духовными. Он заставлял людей вспомнить о собственной душе, проповедовал доброту, справедливость и братство. К тому же суфизм был очень пластичен, а потому впитывал как губка все местные поверья, возвращая их народу более обогащенными с духовной точки зрения. К XI веку идеи суфизма распространились по всему мусульманскому миру. Именно в этот момент суфизм из интеллектуального течения превратился в поистине народное. Суфийское учение о «совершенном человеке», где совершенство достигается за счет аскезы и воздержания, было близко и понятно бедствующему народу. Оно давало людям надежду на райскую жизнь в будущем и говорило о том, что божественная милость не обойдет их стороной. Как ни странно, родившись в недрах ислама, суфизм не так много почерпнул из этой религии, зато с радостью воспринял многие теософские построения гностицизма и христианского мистицизма. Большую роль в становлении учения сыграла и восточная философия, кратко рассказать обо всем многообразии идей которой практически невозможно. Однако сами суфии всегда считали свое учение внутренней, сокрытой доктриной, тайной, лежащей в основе Корана и других посланий, которые оставляли многие пророки в исламе, предшествующие приходу Мухаммеда.

Философия суфизма

С ростом числа последователей в суфизме постепенно начала развиваться интеллектуальная сторона учения. Глубокие религиозно-мистические и философские построения не могли быть понятны простым людям, однако удовлетворяли запросы образованных мусульман, среди которых также нашлось немало тех, кого заинтересовал суфизм. Философия во все времена считалась уделом избранных, но без глубокой проработки своих доктрин не может существовать ни одно религиозное течение. Самое распространенное течение в суфизме связано с именем «Великого Шейха» -мистика Ибн Араби. Его перу принадлежат две известные работы: «Мекканские откровения», которые по праву считаются энциклопедией суфийской мысли, и «Геммы Мудрости». Бог в системе Араби имеет две сущности: одна - неощутима и непознаваема (батин), а другая - явная форма (захир), выражаемая во всем многообразии живущих на земле существ, сотворенных по божественному образу и подобию. Другими словами, все живущие в мире - лишь зеркала, отражающие образ Абсолюта, истинная сущность которого так и остается сокрытой и непознаваемой.

Другим распространенным учением интеллектуального суфизма был вахдат аш-шухуд - учение о единстве свидетельства. Оно было разработано в XIV веке персидским мистиком Ала ад-Даула ас-Симнани. Это учение говорило о том, что целью мистика является не попытка соединения с божеством, так как это совершенно невозможно, а лишь поиск единственно верного способа, как именно нужно ему поклоняться. Это истинное знание приходит лишь в том случае, если человек будет неукоснительно соблюдать все предписания Священного Закона, который люди получили через откровения пророка Мухаммеда. Таким образом, суфизм, философия которого отличалась ярко выраженным мистицизмом, все же смог найти пути для примирения с ортодоксальным исламом. Возможно, что учение ас-Симнани и его многочисленных последователей позволило суфизму продолжить свое вполне мирное существование в пределах мусульманского мира.

Суфийская литература

Сложно оценить все многообразие идей, которое принес мусульманскому миру суфизм. Книги ученых суфиев по праву вошли в сокровищницу мировой литературы. В период развития и становления суфизма как учения, появилась и суфийская литература. Она сильно отличалась от той, что уже существовала в других исламских течениях. Главной мыслью многих произведений была попытка доказать родство суфизма с ортодоксальным исламом. Их целью было показать, что идеи суфиев вполне соответствуют законам Корана, а практики ни в коем случае не противоречат образу жизни правоверного мусульманина.

Суфийские ученые пытались по-своему толковать Коран, причем основное внимание уделяли аятам - местам, которые традиционно считались непостижимыми для разума простого человека. Это вызывало крайнее возмущение у ортодоксальных толкователей, которые были категорически против любых умозрительных допущений и аллегорий при комментировании Корана. Весьма вольно, по мнению исламских ученых, суфии относились и к хадисам (преданиям о делах и изречениях пророка Мухаммеда). Их не очень волновала достоверность того или иного свидетельства, они уделяли особое внимание лишь их духовной составляющей. Суфизм никогда не отрицал исламское право (фикх) и расценивал его как непреложный аспект религии. Однако у суфистов Закон становится более духовным и возвышенным. Он оправдывается с моральной точки зрения, а потому не дает исламу полностью превратиться в жесткую систему, требующую от своих последователей лишь четкого исполнения всех религиозных предписаний.

Практический суфизм

Но кроме высокоинтеллектуального суфизма, заключающегося в сложных философских и теологических построениях, развивалось и другое направление учения - так называемый прагматический суфизм. Что это такое, можно догадаться, если вспомнить, как популярны в наши дни различные восточные упражнения и медитации, направленные на улучшение того или иного аспекта жизни человека. В прагматическом суфизме можно выделить две основные школы. Они предложили свои собственные, тщательно разработанные практики, выполнение которых должно обеспечить человеку возможность непосредственного интуитивного общения с божеством.

Первая школа основана персидским мистиком Абу Иазидом ал-Бистами, жившим в IX веке. Основным постулатом его учения было достижение экстатического восторга (галабы) и «опьянения любовью к богу» (сукр). Он утверждал, что путем долгого размышления о единстве божества можно постепенно достигнуть состояния, когда собственное «Я» человека полностью исчезает, растворяется в божестве. В этот момент происходит смена ролей, когда личность становится божеством, а божество - личностью. Основателем второй школы также стал мистик из Персии, его звали Абу-л-Касима Джунайда ал-Багдади. Он признавал возможность экстатического слияния с божеством, но призывал своих последователей идти дальше, от «опьянения» к «трезвости». В этом случае божество трансформировало саму сущность человека, и он возвращался в мир не только обновленным, но и наделенным правами мессии (бака). Это новое существо могло бы в полной мере контролировать свои экстатические состояния, видения, мысли и чувства, а потому еще более эффективно служить на благо людям, просвещая их.

Практики в суфизме

Суфийские практики были настолько разнообразны, что подчинить их какой-либо системе не представляется возможным. Однако среди них можно выделить несколько самых распространенных, которыми многие пользуются до сих пор. Самой известной практикой считаются так называемые суфийские кружения. Они дают возможность почувствовать себя центром мира и ощутить вокруг мощный круговорот энергии. Со стороны это выглядит как быстрое кружение с открытыми глазами и поднятыми руками. Это своеобразная медитация, которая заканчивается лишь тогда, когда обессиленный человек падает на землю, тем самым полностью сливаясь с ней.

Кроме кружений, суфисты практиковали самые различные методы познания божества. Это могли быть длительные медитации, определенные дыхательные упражнения, молчание в течение нескольких дней, зикр (нечто подобное медитативному чтению мантр) и многое другое. Суфийская музыка всегда была неотъемлемой частью подобных практик и считалась одним из самых мощных средств для приближения человека к божеству. Эта музыка популярна и в наше время, ее по праву считают одним из прекраснейших творений культуры арабского Востока.

Суфийские братства

Со временем в лоне суфизма стали возникать братства, целью которых было дать человеку определенные средства и навыки для прямого общения с богом. Это стремление достичь некоторой свободы духа в противовес приземленным законам ортодоксального ислама. И сегодня в суфизме существует множество дервишских братств, различающихся между собой лишь способами достижения слияния с божеством. Братства эти называются тарикаты. Изначально этот термин применялся по отношению к любому четкому практическому методу «пути» суфия, но с течением времени так стали именоваться лишь те практики, которые собрали вокруг себя наибольшее количество последователей. С момента появления братств внутри них начинает складываться особый институт отношений. Каждый желающий идти по пути суфия, должен был выбрать себе духовного наставника - Муршида или Шейха. Считается, что пройти тарикат самостоятельно невозможно, так как человек без проводника рискует потерять здоровье, разум, а возможно, и саму жизнь. На пути ученик должен повиноваться своему учителю в каждой мелочи.

В эпоху расцвета учения в мусульманском мире существовало 12 самых больших тарикатов, позже они дали жизнь еще очень многим побочным ветвям. С развитием популярности таких объединений их бюрократизация еще более углубилась. Система отношений «ученик-учитель» сменилась новой - «послушник-святой», а мюрид уже подчинялся не столько воле своего учителя, сколько правилам, установленным в рамках братства. Самым важным среди правил было полное и безоговорочное подчинение главе тариката - носителю «благодати». Также было важно неукоснительно соблюдать устав братства и четко выполнять все предписанные этим уставом психические и физические практики. Как и во многих других тайных орденах, в тарикатах были разработаны таинственные ритуалы посвящения. Есть группы, сумевшие дожить и до наших дней. Крупнейшими из них являются Шазири, Кадири, Нахшабанди и Тиджани.

Суфизм сегодня

Сегодня суфиями принято называть всех тех, кто верит в возможность непосредственного общения с богом и готов приложить любые усилия, чтобы достичь того психического состояния, при котором это станет реальным. В настоящее время последователями суфизма являются не только бедняки, но и представители среднего класса. Принадлежность к этому учению совершенно не мешает им выполнять свои социальные функции. Многие современные суфии ведут обычную жизнь городских жителей - ходят на работу и заводят семьи. А принадлежность к тому или иному тарикату в наши дни часто передается по наследству. Итак, суфизм - что это такое? Это учение, которое и сегодня продолжает существовать в исламском мире. И самое удивительное, что не только в нем. Суфийская музыка пришлась по душе даже европейцам, а многие практики, разработанные в рамках учения, и сегодня широко используются различными эзотерическими школами.

Суфизмом в Европе называют исламский мистицизм. Под мистицизмом, как правило, подразумевается нечто таинственное, не достижимое обычными путями и интеллектуальными усилиями.

Мистицизм — это «великий духовный поток, проходящий через все религии». В широком смысле слова, его можно определить как осознание Единой Реальности, как бы мы её ни называли — Мудрость, Свет, Любовь или Ничто. Как и мистицизм вообще, суфизм не поддаётся однозначному толкованию.

Само слово «суфизм» объяснялось также по-разному. Высказывались предположения, что оно восходит к арабскому корню, означающему чистоту и непорочность, или же к греческому слову «софия», то есть мудрость. В настоящее время большинство специалистов считают, что слово суфизм (по-арабски «ат-тасаввуф») происходит от арабского слова «суф» («шерсть»), так как аскеты-отшельники, как правило, носили власяницу, одежду из грубой шерсти.

Истоки суфизма прослеживаются уже в 7 веке, когда он существовал в форме пиетизма, то есть подчёркнутого благочестия и аскетизма. Однако о суфизме как таковом можно говорить лишь с середины 8 — начала 9 века. К этому времени арабская верхушка уже отошла от простоты и суровости первоначального ислама, а традиции аскетизма завоёванных арабами народов обусловили рост аскетических настроений и в исламе. Первыми мусульманскими аскетами были, по всей видимости, собиратели хадисов (изречений Пророка), странствующие сказители и проповедники, чтецы Корана, участники джихада (священной войны — как правило, на границах с Византией), а также часть христиан, принявших ислам. Их религиозная практика сводилась обычно к многочисленным молитвам и постам, строжайшему следованию сунне (имеется в виду подражание Пророку и его поступкам), отрешению от всего мирского, покаянию, строгому соблюдению запретов, культу бедности и отказу от сотрудничества с властями.

Постепенно в этом аскетическом течении ислама стали усиливаться мистические настроения: появились чувства неизбывной тоски по Богу, бесконечной любви к Нему и стремление к абсолютному единству с Богом. Аскетические приёмы, направленные на переживание единения с Богом и богопознания, упорядочивались. Уже вскоре учение получает богословское обоснование, что ввело суфизм в рамки исламского правоверия. Ведь первоначально отношения между суфиями и исламскими традиционалистами носили довольно напряжённый характер, что нередко приводило к казни суфиев. Традиционалисты обвиняли суфиев в том, что они допускали субстанциональное единение Бога и твари, то есть присваивали творению божественный статус.

Суфизм тесно связан с идеей любви к Богу, которая может принимать характер исступления, «опьянения» Богом (отсюда и метафоры вина и опьянения в суфийской поэзии). Суфий — это влюблённый, полностью отдающий себя во власть того, кого он любит, — Бога. Именно эта влюблённость, одержимость Богом и ведёт к познанию Бога, что и является целью суфия. Таким образом суфизм предполагает богопознание через любовь к Богу, причём реализуется оно через единение или слияние с Богом, через уничтожение в Боге. Суфии придают Богу надличностный характер. Бог — это единственная реальность, которая, будучи абсолютной Истиной, и является предметом любовных переживаний и томлений. Таким образом, любовь суфия к Богу — это его любовь к Истине. Богопознание суфии связывают с созерцанием света, который вполне можно сопоставить с видением Фаворского света в исихазме, мистическом течении в Православии.

Суфийский путь делится обычно на три этапа: шариат (то есть соблюдение всех правил и предписаний ислама), тарикат (это и есть, собственно, путь суфийской практики) и хакихат (то есть плод практики, достижение поставленной цели и познание истины). Суфийские трактаты подробно описывают каждый из этапов. При этом, прежде всего, выделяются так называемые «стоянки» (макамат) и «состояния» (ахвал). «Стоянки» — это опыт, достигаемый суфиями собственными усилиями. «Состояния» — это трансперсональные переживания, которые, согласно суфийскому учению, ниспосылаются суфию Богом.

Известный теоретик суфизма 10 века ас-Саррадж в своём руководстве суфиям приводит перечень «стоянок» и «состояний». Суфий, согласно ас-Сарраджу, должен пройти 7 «стоянок» (раскаяние, богобоязненность, воздержание, бедность, терпение, удовлетворённость, упование на Бога) и 10 «состояний» (самоконтроль, близость, любовь, страх, надежда, страсть, дружество, успокоение, созерцание, уверенность). «Состояния» отличаются неустойчивостью, однако они закрепляются по мере приближения к цели. К «состояниям» относят иногда также момент, когда суфий живёт как бы вне времени, здесь и теперь, забыв о прошлом и будущем и сосредоточившись исключительно на Боге.

Персидский поэт-суфий Аттар отказался от понятий «стоянка» и «состояние», заменив их метафорой «долина» в своей знаменитой поэме «Совет птиц», в которой он аллегорически изобразил суфийский путь и его цель. В поэме птицы решают избрать себе царя — волшебную птицу Симург, живущую где-то далеко на горе Каф. Они отправляются в дальний путь, испытывают всевозможные трудности и лишения. Некоторые птицы не выдерживают и отказываются от дальнейшего полёта. И вот, наконец, в последний момент птицы, долетевшие до цели, понимают, что каждая из них и есть Симург.

Аллегории Аттара понятны: птицы — это суфии, а Симург — Бог. Путь в поисках Симурга — это путь суфийского совершенствования, на котором необходимо преодолеть 7 долин, чтобы понять, что каждый и есть Бог. То есть Бог целиком и полностью являет себя в каждом человеке, образуя его сущностную основу или высшее «Я». 7 долин — это 7 ступеней суфия. Первая из них — Долина Поиска, где суфий должен отказаться от своих желаний. Затем следует Долина Любви, в которой суфий стремится к своему Возлюбленному — Богу. В Долине Познания суфий воспринимает Свет Истины и начинает познавать Бога. В Долине Разделения суфий избавляется от зависимости. В Долине Объединения суфий познаёт единство всего, что раньше казалось разъединённым. В Долине Восхищения суфий переживает экстатическое единение Любви и Познания. И, наконец, в Долине Смерти суфий переживает состояние уничтожения в Боге и пребывания в Боге — капля поглощается океаном, но сохраняет в этом океане себя. Это и есть завершение пути.

Суфийская практика включает в себя самые различные методы: созерцание, молитву, повторение имён Бога (зикр), дыхательные упражнения, особые позы, экстатические танцы. Очень важным методом является зикр, способствующий, как считают многие суфии, приближению к Богу и погружению в Него. Постепенно в суфийских братствах зикр превращается в сложный ритуал, причём у каждого братства, как правило, свой особый чин зикра. Для участия в зикре суфий должен был овладеть особыми ритмизированными движениями, регламентированной в ордене позой, умением контролировать дыхание с целью достичь сосредоточения сознания. Он должен уметь соотносить движения тела с мысленным или речевым повторением формулы зикра (это в какой-то степени напоминает мантры в индийской традиции), при этом надо при задержке дыхания усилием воли как бы направлять формулу в определённые участки тела.

Зикр мог отправляться громким или тихим голосом, но также и мысленно. Наряду с коллективными зикрами бывают зикры индивидуальные. Коллективные зикры отправлялись только громким голосом в ночь на пятницу (священный день у мусульман) или во время радений. Для повторения имён Бога, включённых в формулу, использовались четки. Для усиления эффекта использовались такие приёмы, как различные модуляции голоса, музыка, танец, смена ритма и частоты дыхания, а также определённые позы.

Суфии, как правило объединены в ордены (братства). Их формирование началось в 12-13 веках. Примерно к этому времени благодаря работам Ибн ал-Араби оформилась и суфийская терминология. Орден формировался вокруг авторитетного учителя — шейха, муршида, пира. Постепенно число его последователей росло, и учитель назначал себе преемника (халифа). Внешне братства отличаются друг от друга формулой и техникой зикра, организационной структурой и уставной одеждой. По существу, главное различие между ними заключается не в толковании философско-богословских вопросов, а в методах суфийской практики. Таким образом, из некогда подозрительного, полуеретического течения суфизм превращается не только в своего рода «высший» ислам, но и становится авангардом ислама как в богословии, так и в миссионерско-проповеднической деятельности.

Итак,
проблема соотношения суфизма и магометанской ортодоксии весьма неоднозначна.
Со всех позиций религиеведения - причём, как современного, так и традиционного.

Сами суфийские мыслители ныне как и прежде не пришли к общему знаменателю.
Всё тот же Г. Керимов метко отмечает, что «..Даже суфийские шейхи не могли определить, какие течения относятся к суфизму - многие мистики и аскеты, философы, вольнодумцы, еретики и кафиры (безбожники) и др. считали себя суфиями» .

* человек от Бога,
* человек с Богом,
* человек для Бога,
* человек к Богу.

Прежде чем перейти к изложению учения суфиев, необходимо отметить, что обычно суфии делятся
на умеренных и крайних. Крайними считаются те суфии, в учении которых много расхождений и
противоречий с догматами ортодоксального ислама.

(см. ниже).

Суфии имеют свои организации - ордена.
Самая простая организация состоит из муршида - руководителя и мюрида - ученика .

Без учителя нельзя представить себе суфиев, утверждает крупнейший представитель суфизма Баязид Бастами. По его мнению, без учителя нельзя встать на правильный путь:
«У кого нет учителя, его наставник шайтан» .
Мюриды отказывались от всего, посвящая себя своим шейхам, покорно служили им. Они записывали высказывания шейхов, затем составляли книги о совершенных ими «подвигах», «чудесах».

Мюриды считали себя рабами своих духовных учителей, выполняли у них домашнюю работу (рассказывают, что у известного мистика IX в. Баязида Бастами был мюрид, который в течение 20 лет не расставался с ним). Мюриды учились у своих руководителей, как достичь духовного совершенства.

Путь достижения духовного совершенства в суфизме называется тарикат .

Для того чтобы раскрыть суть тариката, необходимо отметить его общие этапы:

– сначала суфи должен признать законы и предписания ислама ;
– затем он может вступать на второй этап - правильный путь (этот путь ведет суфиев к третьему этапу - хакикат - истине );
– находясь на этапе постижения истины - хакикат, - суфи проходит еще две инстанции - любовь и познание ;
– прежде чем дойти до инстанции любви, суфи находятся в движении и блуждании, что называется - ас-сейр - движение, созерцание ;
– когда его охватывает божественная любовь, он наблюдает джамаль-аль-хакк - красоту истины (это наблюдение не простое созерцание, поскольку суфи наблюдает красоту истины через своё сердце - «глазом сердца»).

Мы перечислили лишь основные этапы тариката. Эта простая схема - самое главное в суфизме.
На пути же к совершенствованию суфии находятся в состоянии экстаза .

Пути, которые должны пройти суфии, мучительны - они подвергаются испытанию на этом пути.
В зависимости от различных суфийских орденов формы этого испытания также различны.
Как пишет Касим Гани,
«…этапы и инстанции пути “тариката” разнообразны и не поддаются перечислению» .
Пока суфии не пройдут эти инстанции, они не смогут постичь истины. Постижение истины есть уничтожение личности и достижение вечности у Бога (или, как выражаются суфии, - в Боге).

Определяя учение суфиев, один из знатоков суфизма X в. Худжвири пишет:
«Мухаммед ибн аль-Фазл аль-Балхи говорит: есть три науки [наука от Бога, наука для Бога и наука о познании Бога].
* Наука от Бога - это шариат, который является повелением и обязанностью, возложенными Богом на нас.
* Наука о познании Бога является ступенью пути истины и объяснением достоинства суфийских шейхов и их учений.
* Наука об учении суфизма без одобрения шариата недостоверна, а обряды шариата без суфийского упражнения также недостоверны» .

Вышеуказанный пример является доказательством согласия между шариатом и суфийским учением, к которому стремились умеренные суфийские шейхи - Джунейд Багдади, Худжвири и др.

Итак, суфии под руководством своих наставников упражняются, приобретают особое качество, так называемое ас-сифат.

Какие это особые качества и черты суфиев?
Наджмаддин Рази говорит о следующих чертах суфиев:

– бродяжничество;
– мудрость, разум;
– старание;
– щедрость;
– потребность, нужда;
– упрек, нарекание;
– вежливость;
– покорность;
– раскаяние;
– отшельничество;
– уединение;
– вера, убеждение;
– благочестие;
– терпение;
– смелость;
– доблесть, великодушие;
– знание.

К ним из книги Абу-Насра Сарраджа можно добавить и еще некоторые:
– бедность;
– набожность;
– упование;
– довольствие.

He все из перечисленных качеств суфиев имеют одинаковое, с их точки зрения, значение в практической жизни. Коротко остановимся на более важных.

* Раскаяние (Ат-тауба ).

Раскаяние исходит из самого учения ислама: человек рожден грешным, поэтому раскаяние обязательно для всех. В суфийском учении раскаяние является первым шагом и переломным пунктом жизни суфиев.

Известный суфи-мистик Джунейд Багдади утверждал три значения раскаяния:
«Первое - сожаление, второе - намерение избавиться от общения (с кем-либо), третье - очищение себя от несправедливости и неприязни» .

Хотя и раскаяние исходит из учения ислама, однако в суфийском понимании оно доводится до крайности - учение допускает бесконечное раскаяние

[подобная концепция санкционирует повторение недозволенных поступков тем, что легко избавиться от наказания путем раскаяния, что противоречит шариату. Например, суфи Худжвири пишет, что один из суфиев раскаялся в своих поступках 70 раз и столько же раз нарушил (Л., 1916. С. 384)].

Известный египетский мистик Зуннун Мисри делит раскаяние на общее и особое:
первое - раскаяние за грехи, а второе - за небрежность.
Далее он указывает еще на два вида раскаяния: принужденное и удовлетворительное.
В первом случае человек раскаивается просто от страха и страха перед возмездием от Бога, во втором - от стыда и любви к Богу.
Такого же мнения придерживается и известный суфий-мистик Абдуллах Тустари (там же. С. 263).

* Упование (Ат-таваккул ).

Упование на Бога занимает важное место в суфийском учении. В этом положении человек теряет всю надежду на земле, все для него становится чуждым, неудовлетворяющим.
Для уповающего ничего не нужно, кроме «аль-вакил » - «защитника », предмета упования, т.е. Бога, и «аль-мутаваккил » - «уповающего ».

Упование на Бога имеет три степени:
1) уповающий считает Бога своим истинным «защитником» и полностью покоряется Его воле;
2) уповающий перед Богом подобен ребенку перед своей матерью, который, кроме своей матери, никого не знает, никого не боится и никому не верит;
3) уповающий перед Богом подобен мертвому в руках человека, омывающего покойников.

Третьим, т.е. самым высшим этапом считается полное уничтожение уповающего перед Богом.
Здесь суфий ничем не интересуется, ничего не спрашивает, превращается в живой труп.
И это в суфийском учении является блестящим доказательством ничтожества человека перед Богом.

В этой стадии суфий даже не совершает молитвы, не соблюдает других религиозных обрядов и предписаний - «Это полная индифферентность и отрицание всякой инициативы», - писал И. Гольдциер.

Необходимо выяснить еще один важный аспект суфийского учения, который именуется халь, т.е. состояние мистического экстаза. Это состояние имеет несколько форм и степеней.
Один из известных суфиев Абу Наср Саррадж в книге «Сияние» указывает десять его форм:

– размышление, попечение, наблюдение;
– близость, причастие;
– любовь;
– страх;
– надежда;
– страсть;
– привязанность;
– уверенность;
– созерцание;
– достоверность.

Безусловно, количество форм и стадий мистического экстаза можно увеличить. Например, можно добавить упомянутые в исследовании Р. Николсона “Mystics of Islam” («Мистика в исламе»):
– возбуждение;
– печаль;
– увеселение, «расширение»;
– удручение, «схватывание»;
– волнение, тревога;
– боязнь;
– присутствие;
– отсутствие.

В зависимости от степени возбуждения во время экстаза суфи переходят от одного состояния в другое. Например, из состояния страха в состояние надежды, от удручения к увеселению, от присутствия к отсутствию и т.п.

Теперь разберем наиболее важные из этих состояний.

* Наблюдение, размышление (Аль-мурагибат ).

В этом состоянии суфи представляет, что между Богом и им опущена завеса, если даже он не видит Бога, все же должен думать, что Бог видит его.

В со-стоянии «аль-мурагибат» суфи должен размышлять, воображать, что разговаривает с Богом, а от Бога ничего скрыть нельзя. Мистик Ахмед ибн Ата говорил:
«Лучший из вас тот, кто наблюдает истину, видит (Бога) через истину (Бога), находясь в состоянии “фана ” (самоуничтожения )» .
Далее в этой же книге читаем:
«Поклонись Аллаху, как его видишь, если даже не видишь Его, то Он видит тебя» .

* Близость (Аль-курб ).

В этом состоянии суфи представляет, что он находится в близости к Богу.

* Страх (Аль-хоуф ).

Под постоянным страхом суфи всегда размышляет о Боге и считает страх одним из путей духовного приближения человека к Богу. Страх перед Богом заставляет забыть все, кроме Бога.

* Надежда (Аль-реджа ).

Суфии всегда находятся в состоянии надежды на Бога, ибо такое состояние, по мнению суфиев, в будущем приводит их прямо в лоно Божества. Так, Шахил Балхи пишет:
«Подлинное повиновение - это страх, надежда и любовь.
Кто не обладает этими тремя качествами, тот не спасется от ада» .

* Созерцание (Аль-мушахида ).

В состоянии созерцания и наблюдения, как указывают суфии, они видят Бога, но видят Его не обыкновенными глазами, а глазами сердца и чувства.

Такое созерцание получается не сразу, а после длительных упражнений.
Сердца суфиев очищаются от всяких грехов и соблазнов в результате этого упражнения, и ничего не отражается в зеркале сердца, кроме Бога.

По этому поводу в книге Худжвири приводится легенда, согласно которой Бог, обращаясь к пророку Давиду, говорит: «О, Давид, знаешь ли ты, как познать Меня? Давид отвечает: “Нет”.
Тогда Бог говорит: “Жизнь сердца заключается в созерцании Меня” ».

По мнению суфиев, у кого сердце не созерцает Аллаха, у того оно и мертво .

Таким образом, мы рассмотрели ряд важных моментов в учении суфизма, которые так или иначе исходят из религиозного мировоззрения и связывают суфизм с исламом.
Однако не все положения суфизма совпадают с догматами ислама. В учении суфизма имеют место значительные расхождения и определенные противоречия с канонами, догматами и предписаниями ислама.

Теперь о некоторых расхождениях и противоречиях между учением суфизма и ортодоксальным исламом...

Отношение ортодоксального ислама к суфизму - один из важнейших моментов в изучении истории суфизма и исламского мистицизма. Изучение этого вопроса дает возможность выявить в учении крайних суфиев конкретные явления, которые представители ортодоксального ислама считают неприемлемыми с точки зрения шариата и опасными вылазками против ортодоксального учения.
Разбирая этот вопрос, мы сможем также установить определенную самостоятельность суфийского учения.

Враждебное отношение отродоксальных богословов к суфизму восходит в большей мере к социальным аспектам - в борьбе за последователей и влияние на них. [...личное мнение Г. Керимова! ...]

Представители ортодоксального ислама зачастую в лице суфийских шейхов видели конкурентов и свои мысли в этой политико-идеологической борьбе скрывали за ширмой богословского учения, утверждая, что суфии отрицают единобожие .
В этом отношении они считали себя «ахл ат-таухид », людьми, исповедующими единство Аллаха,
а суфиев - «ахл-ас-сифат », людьми, признающими (лишь) качества вещей, видя во всех них проявление Аллаха.

Однако заметим, что приведенное мнение Л. Климовича нельзя отнести ко всем суфиям.
Видение Божества во всём - это мысли крайних суфиев - пантеистов. Представители же ортодоксального ислама боролись не со всеми суфиями, а с крайними, высказывания и действия которых были направлены против учения ислама.

Какими способами боролись мусульмане-ортодоксы с крайними суфиями?

Известный советский востоковед Н.А. Смирнов указывает, что эта борьба велась двумя путями:
«Во-первых, был применён излюбленный богословский способ отыскания или, вернее, изобретения хадисов, которые в самых энергичных выражениях шельмуют суфизм.
Наряду с этим духовенство добивалось казни (суфиев. - Г.К.) как еретиков».

Достаточно отметить имена таких известных суфиев, как Мансур аль-Халладж (X в.), Шахабаддин Сухраверди (XII в.), Имададдин Насими (XIV в.) в ряду многих других, которые были казнены самыми жестокими способами.

Смерть Мансура Аль-Халаджи

По каким конкретным вопросам суфийского учения радикальные представители ортодоксального ислама враждовали с суфиями?

Исламское учение построено на пяти канонических основах: «ас-саум » - пост, «ас-салат » - молитва, «аль-хадж » - паломничество, «аз-закат » - налог, «аш-шахадат » - свидетельство (исповедание веры и догма «Нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммед - посланник Аллаха» . - Г.К.).

Из этих пяти столпов ислама два - молитва и паломничество - в практической жизни суфиев искусно устраняются.

Французский востоковед А. Массэ, как и его предшественник венгерский исламовед И. Гольдциер, заметил, что мистики в исламе находили возможность для раскола на основе ряда факторов.
Так, А. Массэ выделяет два фактора:
«Первый - литургический - проявляется в постепенном вытеснении пяти канонических молитв мистическими радениями (зикрами ) ;
второй - этический - выражался в смене правоверного упования на Бога (таваккуль ) абсолютно пассивным квиетизмом, приводившим к почти полному равнодушию к внешнему миру ».

* Шариат (Шариа )

Шариат охватывает духовную и светскую жизнь мусульман.
Это понимали и суфии и формально признавали его, чтобы избежать неприятностей со стороны представителей ортодоксального ислама.
Однако, как бы искусно они ни маскировали свои мысли, зоркий глаз духовенства их замечал.

Особенно ожесточенная борьба между ортодоксальными мусульманскими богословами и суфийскими шейхами начинается с того времени, когда суфии стали отделять шариат от «хакикат » (истины ).

Мусульманские богословы считали, что шариат есть «хакикат», т.е. истина, поэтому правоверный мусульманин должен, считая своим долгом, строго следовать предписаниям шариата. Но суфии подходят к шариату иначе.
Шариат для суфиев является, по их выражению, лишь средством - «лестницей» для достижения конечной цели. Конечная же цель для суфия - не шариат как таковой, а «хакикат», т.е. Бог-истина;
суфи должен стремиться к присоединению и слиянию с Богом-истиной.

Р. Никольсон обратил внимание на этот вопрос и писал, что суфии уважают шариат, но отделяют его от суфийского учения. Когда речь идет о суфизме, безусловно, «хакикат» стоит над шариатом и выше него .
Отделение шариата от истины богословы считали безумием.
Д-р К. Гани пишет, что некоторые суффии видят разницу между шариатом и истиной, но на деле это невежество и безумие, потому что шариат как раз и состоит из истин.

Некоторые суфии приходили даже к такому выводу, что, кроме Бога-истины, всё остальное - обряды, ритуалы, соблюдение религиозного культа и прочее - не имеет никакой ценности .
Знаменитый суфийский поэт Дж. Руми, говоря о том, что суфий ни во что не верит, кроме Аллаха, и, по сути отрицал все каноны, догматы и обряды ислама:
«Вера влюбленного (суфия. - Г.К.) отличается от всех верований. Вера (досл. ‘народ’. - Г.К.) и религия влюбленных - это Бог» .

Даже такой умеренный суфийский богослов, как Джунейд Багдади (X в.), который стремился создать единство между исламской ортодоксией и суфийским учением, в отношении шариата говорил:
«Суфиями называются те, кто имеет дело с Богом, для них существует только Он» .

Отрицание истинности шариата, необходимости беспрекословного соблюдения его предписания вызвало гнев и ярость радикального мусульманского духовенства.

* Самоуничтожение (Аль-фана )

Суфийское учение о самоуничтожении (аль-фана) тоже поставило уфиев под удары защитников шариата.

На первый взгляд «фана» не представляет никакого вреда для шариата.

Однако, как уже было отмечено, во время мистического экстаза, когда суфии входят в так называемую стадию «фана» (самоуничтожения), они превращаются как бы в живой труп.
В этой стадии суфиев ничего не интересует, в том числе и предписания и установления шариата.

Суфийские шейхи утверждают, что суфии в стадии «фана» непосредственно попадают в сферу наблюдения Бога - Бог сам сохраняет их чистоту и, таким образом, они освобождаются от соблюдения религиозных канонов, догматов и обрядов.

* Пост (Ас-соум )

Под разными видами суфии нарушали пост. Они, конечно, искусно находили мотивы для оправдания своих поступков. Известно, что в месяце рамазан верующие в течение дня ничего не едят, не пьют и не курят.

Аль-Кушейри и Ф. Аттар сообщают интересный факт из жизни суфия-мистика Мааруфа Кархи:
«Рассказывают, что однажды в месяц поста Мааруф Кархи нарушил свой пост и выпил воды у водоносца, который кричал “Благословит Аллах того, кто выпьет воды”.
Ему, Мааруфу Кархи, напомнили, что он держит пост.
Кархи отвечал: “Да, но меня привлекло благословение Аллаха ”».

Другой последователь суфизма, Баязид Бастами, которого богословы обвинили в ереси, решительно обрушивался как на пост, так и на молитву. Он говорил:
«От молитвы я, кроме напряжения тела, ничего не видел, от соблюдения поста я, кроме голода, ничего не видел» .

Слова этого крупнейшего мистика представляют собой пример суфийского выступления против обрядов ислама. Среди суфийских шейхов мы находим людей действительно свободомыслящих, хотя их немного.
Они высмеивали тех «ревнителей веры», которые притворялись, что соблюдают обряды ислама, и у которых отсутствовало настоящее человеческое благочестие.
Знаменитый суфий X в. аль-Кушейри писал: «Одна пылинка настоящего благочестия лучше тысячи мискалов (мера веса. - Г.К.) поста и молитвы» .

* Интуиция (Илхам )

В суфийском учении особое место занимает интуиция.
А. Массэ пишет:
«Суфизм восстанавливал широту религиозного горизонта, суженного каламом.
Он незаметно устранял богословскую науку и ставил на её место интуицию » .

В так называемой идеалистической философии (например, «философии жизни») интуиция считается особой формой познавания истины. Интуитивная форма познания исключает и практику, и логическое мышление, и умозаключение - истина постигается чисто интуитивно, без всякого доказательства.
Суфизм, считая интуицию главным средством постижения истины, как бы отвергает практическую деятельность человека, полагаясь на эмпирию духовную.

Ортодоксальные богословы высоко ценили роль интуиции, ибо только этим путем они без всякого доказательства могли утверждать и утверждали существование Бога. Понятие «Бог» и Его существование не было бы эффективным, если бы богословы в практической жизни не использовали обряды религии.

Однако некоторые суфии отвергали один из религиозных обрядов - паломничество, ссылаясь именно на интуицию.
«Аль-Халладж вполне определенно предлагал, - отмечает Н.А. Смирнов, - совсем уничтожить обряд хаджа. Он говорил, что если кто-либо не может или не хочет совершать далекое паломничество, тот пусть отделит четверую часть своего жилища и содержит ее в чистоте. Здесь мысленно (интуитивно. - Г.К.) он может совершать свои поездки в Мекку».

Суфии утверждали, что паломничество в Мекку и посещение храма - Каабы - пустая трата времени и средств. Излюбленным девизом персидских мистиков и почти всех суфиев были слова:
«Истинная Кааба - это сердце, а не каменный дом» ,
и вместо паломничества они предлагали помогать сиротам и нуждающимся.

Ф. Аттар приводит случай из жизни известного мистика Бишр аль-Хафи:
«Некто обратился к Бишру, заявив, что он имеет 2000 дирхамов и хочет совершить паломничество.
Бишр ответил: ты идёшь гулять. Если ты идешь, чтобы угодить Богу, то отдай эту сумму сиротам или бедным, чтобы благочестие дошло до сердца мусульманина. Это в сто раз лучше, чем паломничество.
Тот человек сказал, что все-таки предпочитает совершить хадж.
Тогда Бишр ответил: видимо, это богатство приобретено не честным путем».

* Радение (Сама )

Согласно суфийскому учению, его последователи в своей деятельности должны стараться «уйти от самого себя», забыть о своем существовании. С этой целью суфии приводят себя в состояние экстаза.

Чтобы добиться такого состояния, суфии использовали музыку, пение и различные телодвижения.

Использование музыки и пения было неслучайным.
Это объясняется, прежде всего тем, что суфийские шейхи чувствовали возбуждающее влияние искусства.

Даже мусульмане, принадлежавшие к суфийским орденам и строго придерживавшиеся догматов шариата, в свободное время, после молитвы, предпочитали смотреть фокусы дервишей и слушать их музыку и пение (они смотрели на деятельность дервишей, как на развлечение).
Имелись среди суфийских богословов и такие, как Аль-Худжвири, которые утверждали, что музыка, пение, телодвижения оказывают отрицательное влияние на воспитание мюридов, особенно молодых суфиев.

Однако число суфийских ученых, придерживавшихся такого мнения, было незначительно, а подавляющее большинство шейхов одобряло музыку и пение. Так, Шамсаддин, известный суфий XI в. в Конии и духовный руководитель Джалаладдина Руми говорил, что музыка облегчает познание Божества - так и в радение введена была музыка (ней - флейта и ребаб - лютня) .

Заметим, что потребность (способность) в трансцендировании присуща любому человеку.

Суфии, как и множество иных людей, любят погружаться в сладкую мечту - любви к Богу.
Этому помогала музыка и пение: «Радение мевлеви - пляска, сопровождаемая музыкой, - разрывает цепь страданий на земле и ведет человека в лоно Божества» .

Самое страшное для защитников шариата было то, что некоторые крайние суфии пытались заменить обряды ислама состоянием «сама ». Это, по мнению ортодоксальных теологов и факихов (считали, что сама греховна и заслуживает порицания), могло потрясти самые основы ислама.

Мухаммед Мунаввар в книге «Тайны единения с Богом» рассказывает об известном суфии Абу Саиде Абулхейре:
«Однажды этот шейх со своими мюридами находился в состоянии экстаза. На этом зикре присутствовал известный богослов имам Мухаммед аль-Каини. Когда раздался голос муэдзина, призывавшего с минарета верующих на молитву, имам сказал: “О шейх, наступило время молитвы ”. Продолжая телесные движения и пение, шейх Абу Саид ответил: “Мы находимся в состоянии молитвы… ” Имам аль-Каини покинул их и отправился в мечеть» .

Суфии фактически заменяли обряды ислама состоянием «сама» и зикрами .
Крайние суфии увлекались зикрами до такой степени, что даже досточтимый для всех мусульман Коран для них иногда терял свое первостепенное значение и вытеснялся поэтическими произведениями, выражавшими душевные переживания суфиев.

В этом отношении суфийские поэты пользовались исключительным успехом - произведения Рабии аль-Адавии, Джалаладдина Руми, Ибн аль-Фарида и многих других поэтов в глазах суфиев заменяли Священное Писание.
(«Маснави» Дж. Руми считают энциклопедией суфизма. Многие столетия радикальное духовенство запрещало читать произведения этого замечательного поэта. Богословы утверждали: кто дотронется до книги Руми, тому надо отрубить руки. )

Известный богослов, представитель умеренных суфиев XI в., аль-Газали в сочинении «Оживление религиозных наук» приводит интересный случай из жизни известного суфия Юсифа ибн Хусейна Рази, повествующий о том, как суфии сделали Коран второстепенным по сравнению со стихами своих идеологов:

«Однажды некий суфий Абу-ль-Хасан Дарадж из Багдада отправился в г. Рей (в Иране), чтобы почтить знаменитого суфия ибн-Хусейна Рази.
Абу-ль-Хасан застал Рази за чтением Корана.
После долгой беседы Рази спросил, может ли он петь или декламировать стихи.
Дарадж произнес 4 строчки (2 бейта) из какого-то стихотворения.
Услышав эти волнующие слова, Рази тотчас же отложил в сторону Коран и так заплакал, что его борода и одежда стали влажными от слез.
Он сказал:
“С утра я читаю Коран и ни одной слезы не вышло из моих глаз.
Ты же этими бейтами воспламенил мое сердце ”» .

Аль-Газали, будучи суфием, такой поступок суфийского шейха не одобряет.
Это явление он объясняет тем, что стихи - вещи сотворенные и могут привести человека к возбуждению и страсти, но Коран - слово Божие и далеко по своему стилю от таких искусственных вещей. Представители ортодоксального ислама (Ибн аль-Джоузи, XII в.; кн. «Талбис Иблис») в подобных действиях суфиев видели дискредитацию Священного Писания.

«Сама» всегда была предметом спора между богословами и суфиями и даже между самими суфиями, поскольку «сама» и зикр без всякой церемонии отстраняли пять обязательных для каждого мусульманина молитв.

Чтобы не раздражать богословов-ортодоксов, некоторые суфии, подобно Сухраверди, предлагали во время зикра использовать для чтения коранические стихи, но все это было бесполезно - во время зикра суфии пели душевно волнующие стихи таких поэтов, как Рабий, Руми и др.

Другие суфийские шейхи, как Абу-Бакр аш-Шибли, утверждали, что «сама» имеет даже назидательное значение: «Внешне сама - искушение, а внутренне - назидание ».

СУФИЗМ – одно из пяти основных направлений классической арабо-мусульманской философии, оформившееся позже других. Получает зрелую форму в трудах Мух̣йӣ ад-Дӣна Ибн ̒Арабӣ (1165–1240). Суфизм как философское течение представляет собой переосмысление основных подходов к решению центральных задач классической арабо-мусульманской философии, использующее опыт мистического откровения. В более широком смысле суфизм (тас̣аввуф) обозначает мистическое течение в исламе. Термин «суфизм» происходит, возможно, от с̣ӯф – «шерсть», поскольку из шерсти изготавливались власяницы аскетов, хотя это не единственная гипотеза относительно его этимологии. Суфизм возник в 8 в. Мистический опыт постепенно начинает получать теоретическое осмысление у ал-Х̣асана ал-Бас̣рӣ, З̱ӯ-н-Нӯна ал-Мис̣рӣ (8–9 в.), ал-Х̱арра̄за (ум. 899), философские идеи прослеживают у Абӯ Йазӣда ал-Бис̣та̄мӣ (ум. 875), Абӯ Манс̣ӯра ал-Халла̄джа (ум. 922), Абӯ ал-К̣а̄сима ал-К̣ушайрӣ (986–1072) и др.

ДВУЕДИНСТВО ПЕРВОНАЧАЛА И РЯДА ВЕЩЕЙ. Философская новация суфизма и одновременно суть концепции этой школы связаны с коренной переработкой идеи рядоположенности, служившей своего рода руководящим принципом в осмыслении вопроса об отношении Первоначала вещей к вещам, вечности ко времени, проблематики причинности и т.д. (см. Ряд ). Независимо от вариаций разработки вопроса об отношении Первоначала к существующим от него вещам, в каламе , арабоязычном перипатетизме , исмаилизме и ишракизм е Первоначало понимается как принципиально внеположенное ряду, которому дает начало. Этим же задается и абсолютная линейность, имеющая силу в рассмотрении вопросов о способе существования вещи, причинности, познании. Понятия «приближенности» (к̣урб) и «удаленности» (буʻд) имеют поэтому аксиологическую нагруженность и обладают объясняющей силой в предшествующих суфизму философских течениях: приближенность к Первоначалу означает бóльшее единство, бóльшее совершенство, более высокий ранг причинности, бóльшую степень знания; главное же, что однозначное установление степени приближенности данной вещи к Первоначалу всегда по меньшей мере логически возможно. Именно эта внеположенность Первоначала порождаемому им ряду и ставится под сомнение в суфизме, а вместе с тем происходит отказ от концепции абсолютной линейности и, как следствие, от возможности однозначной фиксации места вещи в ряду, задаваемом Первоначалом.

Вместо этого Первоначало и порождаемый им ряд вещей понимаются как условия друг друга. Эта взаимная обусловленность не равнозначна, поскольку ряд вещей является логическим условием Первоначала, тогда как само оно составляет для ряда вещей условие его существования. Это наиболее отчетливое выражение различия между рядом и его Первоначалом концептуализируется в терминологии «самостной необходимости существования» (см. Необходимость ): существование Первоначала необходимо благодаря нему самому, в отличие от прочих вещей. Однако уже характеристика Первоначала как начала вещей требует включения последних в понятие первого. Это не значит, что Первоначалу приписывается «нужда» (х̣а̄джа) или что вещам может быть приписано «отсутствие нужды» (г̣инан): эти понятия, связанные с традицией осмысления вещей как «возможных» (см. Возможность ), сохраняют свою значимость и в суфизме. Однако если отношение между Первоначалом и рядом вещей описывается в терминах «явное-скрытое» (см. Явное ) или «основа-ветвь» (см ̒Ас̣л ), линейность уступает место взаимному предшествованию: и Первоначало, и производные от него вещи могут характеризоваться во взаимном отношении и как явные, и как скрытые, и как основа, и как ветвь. Собственная терминология суфизма, именующего Первоначало «Истиной» (ал-х̣ак̣к̣), ряд вещей мира «Творением» (ал-х̱алк̣), а их двуединство «миропорядком» (ал-̕амр), подчеркивает эту взаимосвязь, называя последний «Истиной-Творением». Если понятия «предшествования» и «следования» играют в классической арабо-мусульманской философской мысли важнейшую роль в упорядочивании взаимосвязей вещей, то здесь они теряют свою фиксированную ранжированность и вместо этого приобретают свойство переходить одно в другое и, более того, непременно предполагать другое как собственную характеристику: предшествующее не может оказаться предшествующим, не будучи вместе с тем и последующим, и наоборот.

ВЕЧНОСТЬ И ВРЕМЯ. Первоначало традиционно понимается как вечное, тогда как ряд вещей, составляющий мир, – как временной. Изменение соотношения между Первоначалом и миром означает поэтому и переосмысление соотношения между вечностью и временем. Еще в каламе вечность была понята как безусловно предшествующая времени (см. Вечность ), и, хотя в арабоязычном перипатетизме было предложено несколько отличное понимание вечности, она осталась стоящей принципиально вне времени, что отразилось, в частности, в классификации действий в соответствии с их отношением к вечности и времени (см. Время ). В суфизме, где восстанавливается атомарная концепция времени, созданная мутакаллимами, вечность и время оказываются двуединством: каждый атом времени представляет собой мгновенную фиксацию вечности. Поскольку в любом мгновении сополагаются два события, уничтожение и возникновение, мир вещей в каждом мгновении возвращается в вечность и в том же мгновении возникает как временной. Время оказывается не просто совечным вечности, но и условием и формой ее осуществления.

Двуединство Первоначала и ряда вещей выражается и в терминологии, связанной с учением об утвержденности и существовании. Для этого оказывается необходимым переосмыслить соотношение между единством и множественностью. Характерное для арабо-мусульманской теоретической и философской мысли понимание единства как простого (см. Единство ) оказывается неудовлетворительным и уступает место хотя и терминологически не оформившемуся, но тем не менее обоснованному в философских текстах суфизма понятию виртуально-различенного единства, которое, оставаясь лишенным действительных внутренних различий (и в этом смысле будучи простым единством), обладает внеположенной ему множественностью действительно различенных вещей как «соотнесенной» (нисба) или «сопряженной» (ид̣а̄фа) с собой. Как Первоначало и ряд вещей двуедины, так и единство и множественность представляют собой двуединство благодаря тому, что эти соотнесенности оказываются внутренними соотнесенностями единства, не обладающими действительным существованием и потому именуемыми «несуществующими соотнесенностями» (нисаб ʻадамиййа). Они, далее, и составляют те «смыслы» (см. Смысл ), что соответствуют вещам в действительном, временнóм существовании последних. Поскольку соотнесенности небытийны, они не имеют действительных различий между собой и потому представляют своеобразный континуум, где каждый смысл переходит в любой другой, что помимо прочего представляет собой пересмотр и принципиального положения традиционной теории указания на смысл о взаимно-однозначном соответствии между вещью и ее смыслом и в связи с этим и под этим углом зрения – пересмотр категории «истина» от понимания ее как устойчивой фиксации отношения между смыслом и вещью или выговоренностью (см. Истина ) к пониманию ее как предполагающей наряду с таким фиксированным отношением и включение в него фактически любых смыслов, поскольку они не отличены от каждого данного; с этим связан и пересмотр понимания «уверенности» (см. Знание ) в суфизме, и характерная для него стратегия достижения знания.

Сказанным определяется также и понимание универсалий в суфизме. Всякая вещь представляет собой двуединство своего вечностного и временнóго существования. В первом аспекте ее смыслы, не имея действительно отличающих их от прочих определений, составляют в силу этого «абсолютное» (мут̣лак̣), а во втором, точно соответствуя данной вещи, являются «связанными» (мук̣аййад): первое, умопостигаемое общее, точно соответствует второму, единичному и наделенному акцидентальными признаками, причем одно не может наличествовать без другого, в чем проявляется характерный для классической арабо-мусульманской мысли умеренный реализм (см. Универсалии , Атрибут ).

Понятие «утвержденность» переосмысляется в суфизме в направлении сближения его с понятием «несуществование». Кроме того, если в каламе и исмаилизме утвержденность связывается с «оностью» вещи (см. Сущность ), то в суфизме она ассоциируется также и с ее «воплощенностью». Понятие «утвержденная воплощенность» (ʻайн с̱а̄бита) означает вещь в состоянии ее несуществования, но не зафиксированную в ее отделенности от прочих вещей, а, напротив, в ее неотвлеченности от того континуума «смыслов», который представляет собой самость Первоначала, или вечностная сторона существования. Вместе с тем «утвержденная воплощенность» появляется во временнóм бытии именно как данная вещь в своей «определенности» (таʻаййун); этот процесс называется в суфизме «проявлением» . Всякая вещь, т.о., представляет собой двуединство своего временного и вечностного существования, причем обе эти стороны равно необходимы и невозможны одна без другой. Для обозначения процесса ежемгаовенной фиксации временного существования мира в суфизме использован коранический термин «новое творение» (х̱алк̣ джадӣд).

ПРИЧИННОСТЬ. Такое понимание соотношения между двумя аспектами существования любой вещи диктует необходимость кардинального пересмотра концепции линейной причинности, которая господствовала в классической арабо-мусульманской философии начиная с калама (см. Причина ). В суфизме причинно-следственные отношения локализуются в пределах каждого атома времени, связывая вечностную и временную ипостаси одной и той же вещи и не выходя за пределы каждого данного момента времени. Из этого следует, что поскольку временнóй и вечностный аспекты существования являются аспектами одной и той же вещи, соотносимыми между собой как ее «явное» и «скрытое», причем и тот и другой аспект допустимо рассматривать и как явный, и как скрытый, то категории причины и следствия не могут быть однозначно закреплены ни за тем, ни за другим. Хотя Ибн ʻАрабӣ придерживается распространенного и восходящего еще, возможно, к стоикам разделения всего миропорядка на воздействующее и претерпевающее, связывая первое с божественной самостью, а второе с миром, он вместе с тем утверждает, что сила воздействия принадлежит «несуществующему» (маʻдӯм; см. Сущее ), т.е., согласно его терминологии, «утвержденной воплощенности», которая проявляется и как вещь мира, становясь тем самым претерпевающей. Эти два как будто противоположных тезиса на самом деле выражают двуединство Первоначала и ряда вещей, вечностного и временнóго существования, в котором каждый член этих пар рассматривается как форма существования другого. Это же относится и к описанию отношения Первоначала кряду вещей. Если в каламе оно понимается как волевое, а в арабоязычном перипатетизме, воспринявшем неоплатоническую концепцию эманации, воля Первоначала отрицается (см. Воля ), то в суфизме, с одной стороны, восстанавливается положение мутакаллимов о наделенности Первоначала волей, знанием и могуществом в отношении вещей, а с другой – используется и термин эманация (файл) для описания этого же отношения. Речь идет опять-таки не о неразборчивом эклектицизме и не о противоречивости, а о том фундаментальном положении суфизма, которое может быть выражено как двуединство противоположностей: воля Первоначала предполагает его безволие (т.е. наделение активностью его следствий) как собственное условие. Такой фундамент философии суфизма обессмысливает характеристики, основанные на представлении об однозначной фиксированности тех или иных тезисов в философском учении, такие, как «пантеизм», «неоплатонизм» и т.п., нередко применяющиеся для описания суфийской мысли и не дающие разглядеть главного в ее философии: полагания противоположного тезиса как необходимого условия данного.

МЕТОД ПОЗНАНИЯ. Двуединство противоположностей, о котором идет речь в суфизме, является характеристикой полноты истины и не предполагает необходимости снятия антитез в некоем синтезе. Постижение полноты этой истины составляет цель и вместе с тем содержание метода познания, который именуется «растерянностью» (х̣айра) и не имеет ничего общего с тем «смущением», которое в античности ассоциировалось с апориями. Открываемое в «растерянности» двуединство противоположностей в наиболее обобщенной форме может быть выражено как диалектика утверждения и отрицания «инаковости» (г̣айриййа) вещей друг относительно друга. Их ранжированность, или взаимное «превосходство» (тафа̄д̣ул; см. Добродетель ), во временнóм существовании снимается их вечностной ипостасью, благодаря чему любая вещь оказывается и иной и неиной в отношении любой другой. Хотя «растерянное» знание выражается дискурсивно, оно прямо связано с актом непосредственного познания и ни в чем не противоречит истине последнего. В этом смысле теорию познания суфизма и его опирающуюся на «растерянное» знание философему можно рассматривать как попытку преодолеть разрыв между непосредственным и дискурсивным знанием, молчаливо признававшийся в классической арабо-мусульманской философии (см. Доказательство ).

ЭТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ суфизма также находится под влиянием кардинального тезиса о двуединстве миропорядка. Человек, с одной стороны, определен вечностной стороной существования, но с другой – сам определяет ее, поскольку, хотя воздействие и соотносится с «несуществующим», т.е. воплощенностями вещей, составляющими смысловой континуум Истины, несуществующее находится в точном соответствии с самим же собой как существующей вещью. Невозможность предопределить собственную судьбу становится, т.о., лишь иным выражением для абсолютной автономии человека. То же касается и определения истинного деятеля для поступков, совершаемых человеком, что связано с проблематикой, живо обсуждавшейся еще в каламе (см. Действие ): и человек, и Бог с равным правом могут быть названы подлинными действователями, причем эти точки зрения не просто не альтернативны, но необходимы как условия одна другой. Сказанное относится к рассмотрению соотношения между временной и вечностнóй сторонами существования в пределах одного атома времени. Что касается двух даже соседних атомов времени, не говоря уже о более отдаленных, то они не связаны отношениями причинности, что создает принципиальную трудность в обосновании этики. Вместе с тем в суфизме восприняты и разработаны многочисленные моральные максимы, смягчающие этот «этический нигилизм» высокой философии. Кроме того, в практическом суфизме, особенно в его зрелый период, связанный с оформлением различных орденов, были развиты разнообразные практики совершенствования адепта, проводящие его по «пути» (т̣арӣк̣а, также маслак) к высшим ступеням познания. Они основываются на представлении о возможности градуированного приращения совершенства в результате целенаправленных усилий адепта, тем самым ориентируя на процессуальность совершенствования, хотя и имеют мало оснований в собственно философской системе суфизма, где понятие «совершенный человек» носит скорее метафизический, нежели этический характер (см. Совершенство ).

ВЕРОТЕРПИМОСТЬ. Существенной импликацией суфийской философии является веротерпимость, выраженная в принципе «невозможно поклоняться ничему, кроме истинного Бога». Поскольку любая вещь в вечностнóй стороне своего существования является неиной в отношении Истины, всякое поклонение и оказывается по существу поклонением Истине. С этой точки зрения любое вероисповедание истинно, но при том обязательном условии, что не претендует на исключительное владение истиной, предполагая т.о. иные исповедания (в т. ч. и как будто исключающие его самого, как «многобожие» исключает «монотеизм») в качестве собственного условия. Этот тезис, вызывавший и вызывающий до сих пор крайнюю неприязнь некоторых мусульманских идеологов-традиционалистов, апеллирует, вкупе с мистической составляющей суфизма, к современному западному сознанию, чем в значительной степени объясняется популярность суфийских идей на современном Западе.

Философский суфизм после Ибн ʻАрабӣ развивался под его решающим влиянием. Взгляды Ибн ʻАрабӣ получили в дальнейшем известность как концепция «единства существования» (вах̣дат ал-вуджӯд), которая нашла сторонников в суфийской среде в лице таких выдающихся мыслителей, как ал-К̣а̄ша̄нӣ (ум. 1329) и ал-Джӣлӣ (1325–1428), и встретила оппозицию со стороны ас-Симна̄нӣ (ум. 1336). Суфизм оказал большое влияние на арабо-мусульманскую философскую мысль, особенно в период позднего средневековья, равно как и на культуру в целом. Большую известность суфийские идеи получили благодаря творчеству таких поэтов и мыслителей, как Фарӣд ад-Дӣн ал-ʻАт̣т̣а̄р (ум. 1220), Ибн ал-Фа̄рид̣ (1181–1235), Джала̄л ад-Дӣн ар-Рӯмӣ (1207–73) и др., опиравшихся на суфийскую символику любви, тоски по Возлюбленному и т.п.

Литература:

1. Степанянц М.Т. Философские аспекты суфизма. М., 1987;

2. Ибрагим Т.К. Философские концепции суфизма (обзор).– В кн.: Классический ислам: традиционные науки и философия. М., 1988;

3. Суфизм в контексте мусульманской культуры. М., 1989;

4. Смирнов А.В. Великий шейх суфизма (опыт парадигмального анализа философии Ибн Араби). М., 1993;

5. В поисках скрытого смысла. Суфийский путь любви. Духовные учения Руми. М., 1995;

6. Nicholson R.A. The Idea of Personality in Sufism. Cambr., 1923;

7. Idem. Studies in Islamic Mysticism. Cambr., 1967;

8. Arberry A.J. Sufism. An Account of the Mystics of Islam. L., 1956;

9. Massignon L. Essay sur les origines du lexique technique de la mystique musulmane. P., 1968;

10. Idem. The Passion of al-Hallaj: Mystic and Martyr of Islam, v. 3. The Teachings of al-Hallaj. Princeton (N. Y.), 1982;

11. Izutsu T. Sufism and Taoism: A Comparative Study of Key Philosophical Concepts. Tokyo, 1983;

12. Chittick W.С. The Sufi Path of Knowledge: Ibn al-Άrabi̕s Metaphysics of Imagination. Albany, 1989;

13. Idem. The Self-Disclosure of God. Principles of Ibn al-Άrabi̕ Cosmology. Albany, 1998.

Суфии - кто они.

В наши дни, когда на право духовного наставничества современного человека претендуют многочисленные религии и вероучения, слова "суфи", "суфии" и "суфизм" все еще остаются тайной за семью печатями практически для всех.

Если такая "религия" существует, то почему ее адепты не пропагандируют своих взглядов на улицах и не распространяют листовки, где точно бы указывалось, что они, суфи, собой представляют и как намерены облагодетельствовать человечество? Между тем, на протяжении тысячи лет сущность суфизма пытались постичь вначале ученые Ближнего и Среднего Востока, а затем и всего мира, однако об успехе этих усилий даже сейчас говорить, мягко говоря, преждевременно. Поэтому любые попытки кратко объяснить, кто такие суфии, можно рассматривать лишь как первый шаг на пути к постижению этой по-настоящему волнующей тайны...

Итак, "суфи" - это человек верящий в возможность непосредственного приобщения к Всевышнему (Высшему существу)и подчиняющий свою жизнь стремлению к этому приобщению. Жизнь, подчиненная какой-либо цели, часто ассоциируется с Дорогой, и суфи обычно именуют себя людьми Пути, имея в виду Путь к Истине, являющейся одним из имен Всевышнего.

*Суфизм - (на арабском-тасаввуф, буквальный перевод - одетый в шерсть, от арабского "суф"-грубая шерстяная ткань, власяница-отличительный знак аскета) религиозно-филосовское учение (мистико-аскетическое течение),сложившееся в рамках ислама. Предположительно возникло в середине II/VIIIв. на территории нынешнего Ирака и Сирии и оказало огромное влияние на арабскую, персидскую и тюркскую литературы. В основе суфийской идеологии лежит мистическая любовь и приближение к Богу, непосредственное общение(и слияние) с ним в интуитивных экстатических озарениях. Для суфизма характерно сочетание метафизики с аскетической практикой. Члены некоторых суфийских орденов на своих собраниях устраивают радения с песнопениями и плясками, во время которых впадают в мистический экстаз.

Где мудрость, утраченная нами ради знания?
Где знание, утраченное нами ради сведений?
Томас Элиот.

Исторически суфизм связан с исламом, и это не случайно. Благодаря Мухаммаду и его последователям свет единобожия озарил обширные пространства Востока, и исламу было суждено стать мостом между христианским западным миром, впитавшим в себя эллинизм и иудаизм, и мирами Будды, Патанджали и Лао-Цзы, откуда было заимствовано понятие "Путь" и некоторые сопутствующие этому понятию взгляды, а также медитация (духовно-психологическая практика), используемая суфи. Суфизм шел от практике к теории, и первоначально его носителями были дервиши-странники, бродившие по необъятным просторам мира от Гибралтара до Ганга.

Суфи пытались указать людям прямой путь к Богу без посредников-священников, и это вызвало враждебное к ним отношение исламских богословов-ортодоксов. Суфи стали подвергаться преследованиям и среди них появились мученики, пострадавшие и казненные за свои убеждения. Но, как это уже не раз было и будет в истории человечества, интерес к запретному и преследуемому учению только повышался и оно становилось массовым. В этих условиях ортодоксальные исламисты нашли единственно правильный выход: признали учение суфи одной из ветвей ислама и легализовали его.
Теоретики раннего суфизма, как и Патанджали, Лао-Цзы и многие другие восточные мудрецы, считали целью своего учения нравственное совершенствование человека, а не создание массовых организаций, участвующих в политической жизни стран и народов. И именно политическая "неангажированность" учения привлекла к нему крупнейших интеллектуалов исламского Возрождения-ученых и поэтов. Также влекла их и глубокая терпимость этого учения, допускающего любой, лишь бы искренний Путь к Богу! Этот скрытый, но мощный экуменизм, ненавистный тем, кто манипулирует верой и убеждениями людей в политических целях, открыл суфизму путь к сердцам европейцев.

Cуфи живут по формуле "в миру, но не от мира". В миру они пребывают, как все, выполняя предписанные окружающим их обществом законы и правила(если они не противоречат принципам нравственности и человечности) и стараясь как можно лучше сделать мирскую работу. Но личность свою они при этом сохраняют в полной независимости от общества и всегда абсолютно свободны от честолюбия, алчности, интеллектуальной спеси, от слепого повиновения и благоговейного страха перед вышестоящими в мирской иерархии.

Никакие общественные законы ничего не могут изменить во Вселенной суфи. Они следуют своим принципам мышления и склонностям, оставаясь совершенно независимыми от похвалы или порицания мирских авторитетов.
Все сказанное относится к историческим судьбам суфийского учения, однако не дает ответа, как стать суфи.
Суфи нельзя стать - им нужно быть! И первая цель суфийского учения-помочь человеку, не знающему о том, что он суфи, постичь свою суфийскую сущность. "Быть суфи означает быть таким, каким ты был до того, как появился в этом мире",- сказал по этому поводу знаменитый суфи, багдадский шейх Абу-Бакр ас-Шибли.
"Я никогда не принадлежал ни стране, ни государству, ни кругу друзей, ни моей семье. Еще юношей я уже ясно осознал бесплодность надежд и чаяний, исполнения которых большинство людей добиваются всю жизнь" - писал Альберт Эйнштейн.
Иранский теоретик и историк суфизма ал-Худжвири из Газни еще в XIв. предвидел судьбу своего учения. Он писал в книге "Раскрытие скрытого за завесой", что на Земле во все времена жили и будут жить несколько тысяч "тайных суфи", причем многие из них даже не будут догадываться о совершенстве своего состояния. Именно эти люди придают истории человечества определенную направленность, обеспечивая ее приближение к Истине.

Путь к своей цели "тайный суфи" может пройти с учителем, и тогда он,возможно, будет более легким, приятным и скорым.
Этот же путь может быть пройден самостоятельно, ибо великие суфийские учителя прошлого: Ибн-Араби, Манайи, Хайям, Саади, Аттар, Руми,Хафиз, Джами,Ансари и многие другие оставили на нем свои знаки для идущих вослед. Но этот самостоятельный путь окажется, возможно, более трудным, отягощенным колебаниями и сомнениями...
Когда же первая цель достигнута и человек осознал себя суфи, ему начинает открываться иной мир, иная Вселенная,та самая, что по словам ал-Худжвири, скрыта за завесой людской суеты, и он обретает столь необходимое в наше время спокойствие и уверенность, начинает распознавать в мире вещей и событий Знаки Всевышнего и учится анализировать содержащуюся в них информацию, для восприятия которой человеческая логика непригодна.
!Вторая и главнейшая цель суфийского учения - помочь суфи в его восхождении к Истине. Путеводная звезда в этом движении едина для всех суфи, и имя ей-Любовь. Значение Любви в суфийском мировоззрении так огромно, что великий шейх ибн-Араби и его последователи называли суфийское мировоззрение "религией Любви".

Как и всякое восхождение, Путь суфи имеет свои этапы, стадии или уровни. Единого мнения о количестве этих уровней в суфийском учении не существует. Достигнуть их и двигаться дальше к вершине суфи может индивидуально, и с помощью великих Учителей прошлого, и в общении с себе подобными. "Окруженный стеной сад Истины"-так назвал свою книгу Санайи, великий суфи и поэт из Хоросана. Нужно попытаться найти дверцу в этой стене и открыть ее. Удается это не всем. Попавший в конце своей жизни под мощное влияние суфийской поэзии, Сергей Есенин писал:
....В Хоросане есть такие двери,
Но открыть те двери я не мог.
Путь в сад Истины у каждого свой и найти его непросто, но искать необходимо. Любые советы здесь бессмысленны...

*Не маловажное место в суфизме занимали и занимают женщины-дервиши: например великая святая мученица и поэтесса Рабийа (СофьянТхаври),Омм Хайян Салмия, Алуф Мавсали, Тохфа, Амина Рамлия, Омм Хесан, Омм Айман (Азиза), Ом Али(Фатима), Хавса и многие другие.

Легализация суфизма на первых порах способствовала росту его популярности. В средние века в исламском мире постоянно возникали, дробились и исчезали суфийские братства, носившие имена основавших их суфийских лидеров. Затем в суфийском движении наступил период спада, но отдельные братства сохранили свое влияние и в наше время.

Цитировал и переводил Afacan из изданий: Идрис Шах "Сказки дервишей", "Караван сновидений".

Предыдущая страница:
Следующая страница:

О реинкарнации

• Реинкарнация - это учение, говорящее о том, что существа с безначального прошлого постоянно умирают и рождаются, вновь умирают и опять получают перерождение в различных мирах...