Сирия – древняя колыбель христианства. Несторий и Ассирийская церковь Востока

Сирия – одна из тех восточных стран, которые для нас традиционно представляются чем-то загадочным и далеким. Однако Сирия для нас во многом ближе, чем мы представляем. Столица Сирии Дамаск – один из первых регионов, где начал свою проповедь христианства. И, несмотря на то, что уже несколько столетий Сирия является мусульманским государством, в Дамаске до сих пор около 10% населения – христиане. В Сирии присутствуют различные христианские конфессии, но самая многочисленная – Православие. В первую очередь, это . Многие христианские святыни подвергаются нападению. В фоторепортаже “Фомы” – одни из наиболее известных памятных для христиан мест в Сирии.

Монастырь Св. Фёклы в Маалюле. Во время гражданской войны в Сирии боевики разграбили древнюю обитель и взяли в плен монахинь. Сейчас монастырь восстанавливается

Маалюля – единственное место на свете, где говорят на том самом наречии арамейского языка, на котором изъяснялся Иисус Христос

Сайданайский православный монастырь был основан императором Юстинианом в VI веке. Сюда приезжают паломники со всего мира, чтобы поклониться иконе Богоматери, написанной по преданию евангелистом Лукой

Близкое соседство мусульманства и христианства способствует порой образованию очень необычных народных традиций и верований. Так, например, один из минаретов (на заднем фоне) мечети Омейядов в Дамаске посвящен Иисусу Христу. Некоторые сирийцы верят, что во время Страшного суда Спаситель спустится именно к его подножию. Для этого смотритель каждый день стеллит новый ковер у его двери.

В мечети Омейядов в Дамаске хранится частица головы Иоанна Предтечи. Поклониться святыни приходят как мусульмане, так и православные

Древняя Пальмира множество раз перестраивалась. На последнем этапе развития здесь активно развивалось христианство – остатки базилик можно найти в руинах на центральной улице города

Развалины древнего паломнического города Сергиополиса, названного в честь святого Сергия, римского воина, принявшего здесь мученическую смерть за веру. Случилось это примерно в 305 году н.э. Вскоре город превратилась в место паломничества к мощам святого Сергия, многие болящие получали здесь исцеление. Здесь был построен храм в честь Сергия, на месте которого в начале VI века возвели новый величественный собор. Когда город заняли мусульмане, они не посмели тронуть святыню и построили скромную мечеть по соседству. Сергиополис расположен близ столицы Исламского государства – Аль-Ракки

Близ Алеппо находится монастырь святого Симеона Столпника, который провел в молитве и посте на вершине небольшой башни 37 лет. Во времена Византии вокруг обители вырос целый город с множеством соборов. Сейчас здания находятся в руинах.

На территории Сирия сохранились руины десятков и сотен малых городов и поселений времен Византийской империи. В каждом из них сохранились артефакты, указывающее на христианское вероисповедания местного населения. На фото обломок стелы из Наби-Хури

Собор Пресвятой Богородицы в Тартусе, перестроенный в мечеть, а затем превратившийся в музей. Под его сводами скрыт алтарь, предположительно, первой в мире базилики, построенной в честь Богородицы

Покинутый христианский храм в городе Эль-Кунейтра, разрушенном израильтянами

В течение всего года на территории не прекращался начатый в 2011 году военный конфликт между законной властью государства и бандами исламских радикалов. В 2011 и 2012 годах христиане в Сирии уже сталкивались с агрессией со стороны исламистов, но 2013 год стал знаковым в этом отношении, отразив весь накал антихристианской войны. В докладе «Гонимые и забытые?» организации «Помощь Церкви в беде», который охватывает случаи преследований христиан за 2011-2013 годы, отмечается, что, несмотря на агрессию боевиков против других мусульман, христиане чаще всего оказываются в зоне наиболее жестокого насилия .

Патриарх Мелькитской Католической церкви Григорий III приводит следующие данные: около 1200 христиан погибли, разрушено более 60 церквей, 450 тыс. (из 2 миллионов) христиан различных деноминаций покинули Сирию . Верховный комиссар ООН по делам беженцев Антониу Гутерреш назвал сирийский кризис «худшим с окончания “холодной войны” гуманитарным кризисом» .

2013 год оказался знаковым и в отношении внешнеполитической ситуации вокруг Сирии. Совершенно ясные очертания приняла так называемая «оппозиция»: цивилизованная ее часть показала свою несостоятельность, но во всех красках проявилась деятельность террористических банд, часть которых осенью 2013 года объединилась под общим красноречивым названием «Армия ислама» («Джейш аль-Ислам»). К концу года изменилась риторика западных СМИ, и мировое сообщество стало лучше понимать, что сирийское государство ведет войну не с собственным народом, а фактически с мировым терроризмом. Иллюстрацией этого может послужить то, что американское общество активно противилось планам Президента Б. Обамы по нанесению удара по Сирии в сентябре 2013 года .

В деле урегулирования сирийского конфликта особенного успеха добилась российская дипломатия. Последовательная позиция России, а также виртуозный дипломатический ход, предотвративший военное вторжение ряда западных государств в Сирию, внесли большой вклад в изменение общественного мнения о конфликте и создали предпосылки для созыва конференции «Женева-2». В то же время, во многом благодаря усилиям Русской Православной Церкви и российского государства, проблема тяжелого положения христиан в Сирии стала привлекать к себе больше внимания мирового сообщества .

Однако эти успехи, вкупе с военными успехами сирийской регулярной армии на некоторых направлениях, подтолкнули боевиков к усилению агрессии по отношению к христианскому населению страны. При попытке проанализировать количество поступающих в СМИ новостей о преследованиях христиан в Сирии в 2013 году, становится ясно, что с осени произошел резкий скачок насилия в отношении христиан . Рассмотрим основные случаи направленной против христиан деятельности боевиков с начала 2013 года.

Эту деятельность можно разделить по основным видам. Наиболее часто происходят минометные обстрелы христианских кварталов крупных городов и христианских поселений - сообщения о таких происшествиях регулярно появляются в новостных сводках. В результате обстрелов жертвами зачастую становится мирное христианское население, в том числе женщины и дети, ущерб наносится зданиям церквей и других принадлежащих христианам сооружений. Например, осенью-зимой 2013 года ареной наиболее ожесточенных боев между правительственной армией и боевиками стал горный массив Каламун, который расположен к северу от Дамаска. Здесь находится целый ряд городов, населенных преимущественно христианами. В сентябре 2013 года, после резонансного нападения на Маалюлю, террористы неоднократно пытались ворваться в древний христианский город Сейдная , однако были остановлены местными отрядами самообороны, в результате чего несколько христиан погибли . Однако 21 ноября боевики вновь предприняли массированный обстрел Сейднаи, в результате которого несколько снарядов попало в монастырь, повредив его строения . При этом, по данным известного американского эксперта Реймонда Ибрагима, боевики выкрикивали антихристианские лозунги, угрожая отсечь христианам головы в их же монастыре . В начале декабря 2013 года стало известно, что боевики стекаются в окрестности города и готовят очередное нападение на Сейднаю, планируя захватить ее по сценарию захвата .

Говоря о разрушении христианских святынь, следует отметить, что такой вид деятельности также получил широкое распространение. В течение 2013 года было осквернено, полностью или частично разрушено, расхищено множество храмов и монастырей. Среди них - монастыри в Кусейре, Хомсе, Маалюле, Алеппо, Сейднае; множество церквей в Дамаске, Алеппо, Хомсе, Маалюле, Ракке, Хасаке, Дейр эз-Зоре, Ябруде, Сададе, Дейр-Атихе, Гасаньехе, Табке и др. Церкви и монастыри принадлежат Антиохийской Православной Церкви, Мелькитской Католической церкви, Армянской, Маронитской, Сирийской Ортодоксальной церквям. По последним данным, разграбленные христианские реликвии боевики продают как антиквариат за рубеж, намереваясь на вырученные деньги приобретать оружие и боеприпасы, и этой деятельностью серьезно обеспокоено ЮНЕСКО . Однако стоит отметить, что бандиты нападают также и на святыни мусульман: шиитов (и относящихся к ним алавитов), оскверняют и разрушают суннитские мечети.

Разграбленные христианские реликвии боевики продают как антиквариат за рубеж

Другая разновидность преследований - это взимание с христианского населения джизьи (особого налога для немусульман) в захваченных поселениях, что вынуждает местных христиан покидать свои дома. При более радикальных настроениях исламистов христиане полностью уничтожаются и изгоняются из поселения. Так, город Хомс покинуло практически все христианское население (около 140 тыс. человек). Оставшиеся были почти полностью уничтожены боевиками. Пример Хомса - далеко не единственный, подобное творилось во многих городах. Боевики при этом используют широкий арсенал методов устрашения: похищения христиан, насильственное обращение в ислам, изуверские пытки, унижения, изнасилования, публичные казни. Например, в городе Садад творилась настоящая резня: после его освобождения от террористов в октябре были найдены массовые захоронения с телами 45 христиан . Тысячи христиан были вынуждены бежать из Кары, Дейр-Атиха и других городов.

Самым резонансным событием за весь период конфликта стало похищение 22 апреля 2013 года двух митрополитов из Алеппо - православного Павла (Язиджи) и сиро-яковитского Григория Иоанна (Ибрагима) . Похищение произошло, когда архиереи возвращались после переговоров об освобождении ранее захваченных священников; диакон, управлявший автомобилем митрополитов, был застрелен. Оба иерарха были известными персонами на мировой религиозной арене, регулярно участвовали в крупных межрелигиозных и межцерковных мероприятиях. Требований к освобождению выдвинуто не было. Эти обстоятельства наводят на мысль о том, что похищение имеет далеко идущие политические цели и было осуществлено по указанию извне. Таким образом заинтересованные игроки могут оказывать влияние на Антиохийского Патриарха Иоанна X, который приходится родным братом похищенному митрополиту Павлу.

Еще одним шокирующим актом гонений стал ряд нападений боевиков на поселение Маалюля - сердце сирийского христианства . В сентябре 2013 года произошло первое нападение, в ходе которого боевики убивали христиан, заставляли их принять ислам, обстреливали церкви и монастыри, сбрасывали с них кресты. В начале декабря произошло повторное нападение, в результате которого были похищены 12 православных монахинь и 4 послушницы из во главе с игуменьей матерью Пелагеей (Сайяф). До сих пор похитители не выдвинули требований к освобождению монахинь.

Самым резонансным событием стало похищение двух митрополитов из Алеппо

В уходящем году совершались похищения и убийства священнослужителей других христианских конфессий. В июне в районе Гасаньеха был убит францисканец Франсуа Мурад, в конце июля в Ракке был похищен, а позднее убит оппозиционный по отношению к сирийскому правительству иезуит Паоло дель"Ольо. Судьба еще нескольких похищенных клириков Мелькитской и Армянской церквей до сих пор остается неясной.

В настоящий момент большое количество христиан стекается в относительно безопасную местность в районе Хомса под названием «Долина христиан» (Вади ан-Насара), в которой расположено несколько христианских поселений. Местное духовенство и миряне оказывают посильную помощь раненым и беженцам. В ходе личной беседы епископа (ныне митрополита) Антиохийской Православной Церкви Исаака (Бараката) 11 сентября 2013 года с автором иерарх сказал, что многие христиане в Сирии готовы оставаться на своей родине до конца. Лидеры других христианских конфессий в Сирии также делали неоднократные призывы к своей пастве не покидать страну . Несмотря на это, количество беженцев среди христиан растет. Часть из них перемещается в соседние Ливан, Турцию, Иорданию, северные районы Ирака, многие мигрируют в западные страны, где существуют епархии сирийских церквей. Небольшая часть пытается переселиться в Россию. Ситуация осложняется тем, что христиане опасаются, не станут ли власти относиться к ним как к изменникам родины, когда они попытаются возвратиться в Сирию по окончании конфликта. По этой же причине многие боятся официально регистрироваться в качестве беженцев, что лишает их гуманитарной помощи .

Отдельно стоит упомянуть про общину Русской Православной Церкви в Сирии. В связи с позицией России по сирийскому вопросу в адрес российского населения в Сирии стали поступать угрозы расправы со стороны боевиков, в результате многие были вынуждены уехать.

В завершение необходимо сказать и о деятельности Русской Православной Церкви по оказанию помощи сирийским христианам. Проблема преследований и дискриминации в течение года регулярно поднималась Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом и председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополитом Волоколамским Иларионом на крупных международных площадках, в ходе встреч с политическими и религиозными лидерами в России и за рубежом, а также в средствах массовой информации. Эта деятельность, очевидно, внесла весомый вклад в признание факта преследований христиан, о котором упоминалось в начале данной статьи.

Русской Церковью собрано 1,3 миллиона долларов США, которые перечислены на счет Антиохийского Патриархата

Кроме этого, Церковь оказывает христианам Сирии и материальную помощь. Летом 2013 года Святейший Патриарх объявил общецерковный сбор средств для народа Сирии. В результате было собрано 1,3 миллиона долларов США, которые были перечислены на счет Антиохийского Патриархата. С марта по декабрь 2013 года по благословению Предстоятеля Русской Церкви Императорское Православное Палестинское общество организовало сбор средств и гуманитарной помощи для народа Сирии. Собиралось наиболее необходимое: лекарства, медицинское оборудование, перевязочные материалы, детское питание. В Сирии очень сильный урон нанесен медицинской отрасли, разрушено множество больниц, остро не хватает машин скорой помощи и других необходимых вещей. По состоянию на декабрь 2013 года, в Сирию было направлено 8 партий собранной помощи, которая распределялась как среди христиан, так и среди мусульман .

Подводя итог, следует признать, что христиане в Сирии оказались наиболее уязвимой группой населения. Радикальные исламисты развернули в Сирии полномасштабное истребление христианства. Будущее христианства в Сирии находится под серьезным вопросом. Древнейшим христианским святыням нанесен невосполнимый ущерб, большое число христиан или покинули страну, или остались без крова и средств к существованию. Сирия стала очередным шагом глобального проекта по дестабилизации региона Ближнего Востока. В стране, которая раньше славилась на весь мир своей атмосферой веротерпимости, при помощи внешних сил развернут конфликт на религиозной почве. Последствия того, что в Сирии исламские радикалы из разных стран мира проходят боевую подготовку и набираются живого опыта ведения войны, отзовутся сильным эхом по их возвращении в свои страны. Так как в Сирии сражается много мусульман из Европы, то западным странам будет проще профинансировать очередную войну на Ближнем Востоке, нежели ждать возвращения профессиональных террористов. А следующей страной может стать Ливан, где уже почти готова почва для разжигания конфликта. Учитывая то, что в Ливане проживает большое количество христиан, мир получит очередную волну гонений.

4. Христианская Сирия

Гипотеза о семитоязычных евангелиях

Сирийское христианство и Сирия в христианский период - это термины, понятия, которые нуждаются в некотором уточнении с самого начала, о чем сейчас пойдет речь. Обычно, когда говорят о сирийском христианстве, имеют в виду семитоязычных христиан, арамеоязычных христиан и историю их культуры, их литературы, их влияние на последующую историю всего человечества. Это влияние было весьма значительным во всех смыслах, в том числе и территориальном, поскольку несторианские общины в более поздний период распространялись вплоть до Китая, и первое знакомство Китая с христианством произошло именно при активном участии несториан. Но когда мы говорим о сирийском христианстве, нужно помнить, что, кроме арамеоязычных христиан, было и грекоязычное христианское население Сирии, которое тоже внесло колоссальный вклад в мировую культуру, о чем мы сейчас еще будем говорить.

Пока же вернемся к самым истокам и вспомним, что в Евангелии дважды отмечается особое значение Сирии в возникновении христианства. Это, во-первых, путешествие Павла и дамасское обращение Павла. И второе - это то, что сам термин «христиане» появляется в Антиохии впервые и имеет сначала не самый благожелательный толк и впоследствии просто переосмысливается, как это часто бывает с экзонимами.

Первые сирийские христиане, и шире в этом смысле можно говорить о христианах всей территории, обитавших между Египтом и Малой Азией, кем они могли быть? Помимо уже очевидно иерусалимской, галилейской общин, можно говорить и о весьма активном обращении в христианство как местного арамеоязычного, так и грекоязычного населения. И происходило это весьма, видимо, интенсивно уже в первые годы после Иисуса.

Возникает естественный вопрос о том, какие догматические, если можно так сказать, текстуальные основы имело раннее сирийское христианство. И здесь, естественно, возникает вопрос о ранних евангелиях. Существовали ли евангелия на арамейском или древнееврейском языке или те целостные источники, которые предшествовали каноническим евангелиям?

Дело в том, что со времен Папия до нас дошло свидетельство о наличии неких логий, которые якобы записывал Матфей и которые потом кто как мог переводил. Это свидетельство весьма важное о существовании первичных текстов, либо арамеоязычных, либо даже, возможно, хотя менее вероятно, на древнееврейском языке, но это еще не означает, что существовал целостный текст, который лег в основу грекоязычных версий евангелий.

Знаменитая Пешитта, текст Библии на арамейском языке, возникла сравнительно поздно, и лингвистический анализ ее показывает, что все-таки ее новозаветная часть была переведена именно с греческого языка, а не использовала какие-либо арамеоязычные источники.

Есть гипотеза на сегодняшний день о существовании трех иудео-христианских евангелий. Это «Евангелие эбионитов», «Евангелие евреев» и «Евангелие назореев», хотя древние авторы предполагали, что существовало одно иудео-христианское евангелие и цитаты из него приводятся Епифанием, Кириллом Иерусалимским, Оригеном и Иеронимом. Собственно, как раз свидетельства Иеронима самые интересные, поскольку он прямо отмечает, что он был знаком именно с семитоязычным текстом, с которого и делал переводы, хотя цитаты Оригена и Климента Александрийского показывают, что они были знакомы с этими текстами до Иеронима и знакомы были, по всей видимости, уже с грекоязычной версией. Поэтому утверждать о том, что существовало иудео-христианское евангелие именно на семитском языке, однозначно невозможно. То есть это гипотеза, гипотеза весьма интересная, но еще требующая дальнейшего изучения и развития.

Пока же на сегодняшний день можно говорить о вероятности существования такого текста. Какое из трех апокрифических евангелий («Евангелие эбионитов», «Евангелие евреев» или «Евангелие назореев») было написано на семитском языке, арамейском или древнееврейском, сказать уверенно очень сложно. Более того, даже если мы предположим, что такой текст существовал, из этого еще совершенно не следует, что он был первичен по отношению к синоптическим евангелиям. Можно рассмотреть как более вероятную другую версию, что эти евангелия возникали либо в той же традиции, в которой возникало грекоязычное евангелие, и, собственно, опирались на грекоязычный текст и в том числе семитоязычный текст, либо это был прямой и поздний перевод с дополнениями одного или нескольких канонических грекоязычных, условно канонических грекоязычных евангелий.

Грекоязычные авторы

Не менее интересна тема раннего грекоязычного христианства и грекоязычных, если можно так сказать, авторов всевозможных значимых для христианства текстов, которые жили в первые века нашей эры на территории Сирии. Любопытно, что Сирия, именно грекоязычная Сирия, оказалась регионом, с которым были связаны в той или иной степени величайшие деятели христианской церкви. Это и Ориген, и Евсевий Кесарийский, и святой Иероним.

И то, что Сирия являлась центром образованности, центром культуры и центром даже, можно сказать, особого чистого греческого языка, показывают сочинения знаменитого византийского историка уже гораздо более позднего периода, VI века н. э., Прокопия Кесарийского, знаменитого своими сочинениями о периоде царствования Юстиниана и описанием тех войн, которые он вел, и, конечно же, «Тайной историей».

Если мы посмотрим на язык Прокопия Кесарийского, а мы понимаем, что он происходил из Кесарии, это центр провинции при римлянах и потом центр греческой учености в уже византийскую эпоху, знакомство с этим текстом показывает две совершенно удивительные вещи. Во-первых, Прокопий Кесарийский демонстрирует не только прекрасное владение греческим языком, что говорит нам, что он был, безусловно, грекоязычным человеком изначально, но и новые, если можно так выразиться, формы историографического сознания, потому что Прокопий, с одной стороны, весьма далек от, конечно же, современных представлений о историческом сочинении, но, с другой стороны, он в своем тексте, конечно же, представляет собой лучшее выражение античной традиции, но без крайностей Геродота, слишком уж приукрасившего свое произведение историческими анекдотами.

И здесь Прокопий Кесарийский еще любопытен тем, что, будучи автором христианской эпохи, в своих сочинениях он практически не ссылается на волю Бога как на движущую силу истории. То есть в этом плане он совершенный историограф, не пытающийся использовать Бога в качестве затычки, если можно так выразиться, всевозможных сложностей. То есть бедствия, которые происходят, трудности, с которыми сталкивается империя, представляются для него своеобразным потоком событий, с которыми воля Бога не может быть прямо увязана.

Христианская Сирия дала миру в том числе таких создателей текстов, таких творцов культуры, которые обычно прочно ассоциируются с Константинополем. Это, например, Иоанн Златоуст и Роман Сладкопевец. Иоанн Златоуст родился в Антиохии и здесь, собственно, начал свою церковную карьеру, свое церковное служение, и только в очень поздний период он оказывается в Константинополе, когда ему было уже более 50 лет.

Роман Сладкопевец, внесший огромный вклад в христианскую гимнографию, был, по всей видимости, сирийцем, по своему родному языку, но при этом прославился именно как автор грекоязычных произведений. Например, С.С. Аверинцев отмечал, что некие элементы сирийской литературы были переложены, если можно так сказать, Романом уже для грекоязычной аудитории, что, безусловно, обогатило грекоязычное христианство.

Основными центрами грекоязычного христианства в Сирии были Антиохия и Кесария. Это два центра, с которыми были связаны очень многие грекоязычные отцы церкви и писатели. Например, в Кесарии, а потом в Тире жил и закончил свои дни знаменитый Ориген, куда он переселился из Александрии после очередного конфликта с местной христианской общиной, и, собственно, в Тире он и принял мученический венец во время очередных гонений.

Сирия оставалась центром грекоязычного христианства довольно долгое время. Даже уже когда эта территория была завоевана арабами, здесь продолжалась интенсивная культурная и религиозная жизнь.

И, например, такой крупнейший христианский автор позднего периода, Иоанн Дамаскин, собственно, уже по имени мы можем догадаться, что его жизнь началась, собственно, в Дамаске и протекала на территории Сирии. И поскольку он был сторонником иконопочитания и одним из ревностных блюстителей иконопочитания, то в период гонений на иконы, в период императоров-иконокластов, как это ни парадоксально, он мог создавать свои произведения в защиту икон на территории, подконтрольной арабам. И интеллектуальная мощь этого автора именно на арабской территории сыграла весьма существенную роль в победе иконопочитателей, которую они одержали над иконокластами.

Казус Павла Самосатского

Мы уже говорили, не раз упоминали имя Гелиогабала, римского императора, который пытался привнести в религиозную модель Римской империи элементы ханаанских культов. Любопытно, что Сирия - это не только страна-экспортер такого рода культов, но и первый регион, в котором мы сталкиваемся с совершенно новым явлением в отношениях Рима, Римской империи, римского правительства и христианской церкви.

В 260 году епископом Антиохии, а это был третий по величине город империи, стал Павел Самосатский. Любопытно то, что при правительнице пальмирского государства Зеновии он занимал важный государственный пост в созданной Оденатом и Зеновией политической системе. Однако в 268 или 269 году местный собор в Антиохии обвинил Павла в ереси и лишил его кафедры, и Павел при этом отказывался покидать кафедру и продолжал оставаться епископом.

И вот тогда христианская община Антиохии обращается к императору Аврелиану, к языческому римскому императору, за разрешением спора, кто же является ее главой. И поскольку Павел Самосатский был одним из функционеров правительства Зеновии, с которой Аврелиан вел войну, то после уничтожения Пальмиры, падения пальмирского государства, пленения Зеновии Павел Самосатский был смещен не только со своего административного поста, но и с епископской кафедры. И для императора главным при выборе претендента была именно причастность, соответственно, Павла к пальмирскому сепаратизму.

И еще более показательно то, что при принятии этого решения император, который мог бы полагаться исключительно на свою собственную власть, на свой авторитет, он запросил мнение римского епископа по этому вопросу. То есть мы можем сказать, что время правления императора Аврелиана, 270-275 годы, - это такой очевидный рубеж, когда, во-первых, христианство и империя вступают в диалог по вопросам административных элементов в системе церкви и, во-вторых, когда роль римского епископа, в будущем римского папы уже, становится весьма заметной в жизни общины. Можно говорить о некоем первенстве уже на тот момент, неформализованном первенстве римской, собственно расположенной в Риме церковной организации.

Христианство в Осроене

Христианство в Сирии - это феномен, который, если можно так сказать, имел еще одно средоточие, находившееся за пределами непосредственной власти Рима. Речь идет о восточных областях, прежде всего, Осроене. Это государственное образование, которое находилось в зависимости от Рима и центром которого была Эдесса, современная Урфа, или Шанлыурфа. И именно с Эдессой связана легенда о царе Авгаре, который переписывался якобы с Иисусом Христом. Естественно, это произведение более позднее и не имеющее исторической основы, но любопытна та среда, в которой это произведение возникает, и та целевая аудитория, для которой, собственно, это произведение было написано.

И здесь мы можем посмотреть на другого представителя той же династии, носившего то же имя. Это царь Авгарь, который правил значительно позже, на рубеже II-III веков н. э. Его нумерация в историографии является предметом споров, поэтому мы пока не будем никоим образом его нумеровать, а отметим, что с правлением этого царя связывают такой очень важный процесс, как превращение христианства в государственную религию.

Существует гипотеза о том, что при этом царе, правившем, повторюсь, на рубеже II-III веков н. э., христианство было введено в Осроене, в Эдессе, в качестве государственной религии. Судя по дошедшим до нас материалам, мы можем говорить о том, что действительно при этом правителе христианство получило определенные преференции. Более того, именно в правление этого царя в Осроене, в Эдессе действует, можно сказать, основоположник сирийского литературного языка, Бардесан, христианский писатель, по всей видимости, этнический парфянин или его предки были этническими парфянами, которые переселились в Эдессу и ассимилировались.

Бардесан уже был совершенно арамеоязычным автором, и Эдесса на какое-то время становится таким интересным образованием, расположенным между Парфией и Римом, в котором протекала своя культурная и религиозная жизнь, отдельная от того и другого государства. В этих условиях вполне естественно, что местная элита пыталась найти религиозную модель, которая противостояла бы как усиливавшейся зороастрийской религиозной системе на территории Парфии, так и римскому язычеству. И, собственно, поиском этой модели, вполне возможно, царь Авгар и занимался вместе со своим окружением. Однако говорить о том, что христианство стало при нем государственной религией, все-таки, пожалуй, нет оснований. Мы знаем из истории очень много случаев, когда даже в случае принятия правителем некоей религии его государство продолжало жить по совершенно иным религиозным принципам.

В случае же с Авгаром у нас даже нет абсолютной уверенности, что он принял христианство. Более того, для этого периода начала III века даже трудно сформулировать, собственно, чем могла быть та модель, которая могла быть объявлена государственным вероисповеданием, потому что базовых структур, которые сформировались много позже, еще просто не было сформировано. Поэтому все же можно говорить о том, что действительно Осроена и ее центр Эдесса на какое-то время были таким удивительным уголком мира, где христианство получило на государственном уровне впервые поддержку, но которое при этом не превратилось в государственную религию.

Этот проект достаточно быстро и трагически завершился, поскольку Осроена в 212 году как полунезависимое государство было ликвидировано римлянами. Потом, после некоторого периода борьбы между Парфией и Римом, а потом уже и Сасанидами, оно прекратило свое существование окончательно. И вот этот проект эдесского христианства, именно как политической системы, он не нашел своего продолжения.

Несторий и Ассирийская церковь Востока

Нужно сказать еще несколько слов о религиозной жизни Древней Сирии в период принятия христианства в качестве уже официальной религии империи, во времена после Константина и его первых наследников. Дело в том, что мы, если посмотрим на более поздний период, увидим существование в Древней Сирии трех конфессиональных систем, которые условно называются несторианством, миафизитством, или, менее точно, монофизитством и халкидонитским христианством, собственно диофизитским христианством, доминировавшим основную часть исторического времени в империи. Но такая ситуация возникла, естественно, не сразу, а по мере того, как вырабатывались догматические основы новой государственной религии.

И первое очевидное размежевание происходит в период возникновения так называемого несторианства, которое связано с константинопольским патриархом Несторием, в свое время возразившим, в V веке, против идеи того, что Дева Мария была Богородицей. То есть для Нестория было важно подчеркнуть человеческую природу Иисуса, человеческую природу Христа, если угодно, и поэтому он соглашался, как свидетельствуют его оппоненты, именовать Деву Марию Христородицей, но никак не Богородицей.

Это вызвало жаркую полемику и раскол в церкви, в результате чего взгляды Нестория были анафематствованы, но они, будучи маргинализированы в центре империи, в Константинополе, нашли поддержку на периферии и, в частности, в Сирии. И здесь как раз берет свое начало удивительный феномен сирийского христианства. Это сиро-персидская, или еще ее называют Ассирийская церковь Востока, или несторианская церковь (у нее очень много названий), которая впоследствии занималась очень активно трансляцией своих ценностей, своих представлений о христианстве дальше на восток.

Здесь интересно отметить особую роль персидской государственности в возникновении несторианства. Дело в том, что, естественно, после принятия христианства в качестве государственной религии в Риме отношение к христианам со стороны персидских, сасанидских властей стало крайне негативным, поскольку они рассматривали христиан, которые проживали на территории их государства (это прежде всего Месопотамия), в качестве своего рода вольных или невольных агентов римско-византийской государственности. И сасанидские владыки оказались в достаточно сложном положении, потому что, с одной стороны, им было нужно опереться на местную достаточно многочисленную христианскую общину, с другой стороны, им нужно было продолжать вот эту достаточно жесткую полемику, в том числе и военную, в военных формах, с Византией, которую они вели всю историю своего существования, до самого своего конца.

И они нашли любопытную форму в сфере такого религиозной противостояния внутри христианства. Они стали активно поддерживать именно несториан как силу, оппонирующую христианству, получившему официальное признание и развитие в Константинополе. И феномен вот этой вот сиро-персидской несторианской церкви очень тесно связан с политикой персидских властей, которые покровительствовали проведению местных соборов на подконтрольной им территории, которые принимали участие в селекции, если можно так сказать, высших административных функционеров этой церкви и всячески поддерживали именно несторианскую партию. То есть мы можем сказать, вот в этот период, второй половины V и первой половины VI века, на арамеоязычных территориях, подконтрольных Сасанидам, сформировался удивительный феномен сироязычного, арамеоязычного христианства.

Если мы посмотрим на другие области, на другие народы, принимавшие христианство, то мы увидим, что большинство из них смогло создавать собственную государственность. Феномен сирийцев в этом смысле, как и феномен коптов, весьма любопытен. Древнейшая культура, которая возникла на фундаменте еще более архаичных моделей, не породила собственной государственной системы. Сирийцы сделали упор, вынужденно, конечно же, на развитии другой стороны исторического творчества, именно на миссионерстве, и именно персидская государственность обеспечила возможность первичного распространения несторианства сначала на своей территории, потом дальше в Среднюю Азию, в Индию, в которой возникли собственные версии сирийского христианства, и, наконец, дальше через Синьцзян в Китай.

Миафизиты

Но несторианство было не единственной формой сирийского христианства. Второй формой стало местное миафизитство. Халкидонский собор 451 года определил две природы Христа, человеческую и божественную, которые существуют неслиянно и нераздельно. Для миафизитов характерен упор на существование единой воли во Христе. И это, соответственно, породило множество споров, в которые, как обычно, вмешивалась политика.

Здесь можно отметить, что вероисповедание в каком-то смысле являлось одновременно элементом культурной идентификации. Например, при выработке византийскими императорами собственной ортодоксии, общеобязательной в государственных масштабах, они, естественно, должны были учитывать позиции конфессиональных сообществ. Например, диофизитства последовательно придерживались в Риме, а позиции монофизитов, или миафизитов были весьма сильны на востоке, и в Египте, и в Армении, и, в частности, в Сирии. И постепенно местная миафизитская община стала усиливать свои позиции, хотя при этом находилась в достаточно сложных отношениях с государственной властью.

Если к несторианам византийское правительство относилось весьма сурово, то в случае с миафизитами оно пыталось найти компромисс. И примером такого компромисса является политика императора Юстиниана, который, будучи крайне нетерпим к любым формам инакомыслия, с миафизитами вынужден был считаться, и даже, если можно так сказать, они со своей супругой, императрицей Феодорой, разыгрывали роли покровителей двух разных течений христианства: Юстиниан поддерживал официальное халкидонитское христианство, а Феодора оказывала покровительство миафизитам.

В Сирии этот процесс примерно с VI века тоже приобрел весьма интересные формы. Если раньше сторонником халкидонитского вероисповедания или нехалкидонитского вероисповедания мог быть как грек, так и сириец, и здесь были самые разные конфигурации, то постепенно начался процесс сепарации по этническому признаку. То есть местная грекоязычная община все более идентифицировалась с константинопольским официальным вероисповеданием, а местная арамеоязычная община, подконтрольная Византии, все больше сдвигалась в сторону миафизитского христианства. И в последующем, когда эти территории уже были завоеваны арабами, местные миафизиты, конечно, получили дополнительный бонус, поскольку на них уже не давила вся тяжесть византийской государственности, стремившаяся к религиозному единообразию в рамках одной конфессии.

Отношения между арамеоязычными несторианами и миафизитами, естественно, были недружелюбными. Они не находились и, естественно, никак не могли находиться в церковном общении, но со временем, уже впоследствии, когда сирийские общины миафизитов прибыли много позже в Индию, на Малабарское побережье (это современная Керала и юг Тамил-Наду), то они вступили в диалог с местными несторианами и многих из них склонили к унии, и таким образом возник интересный феномен уже местного, бывшего несторианского, а потом уже миафизитского христианства в Индии. Но это тема, которая выходит за пределы нашей беседы, поэтому здесь ее дальше развивать не будем. Для того, чтобы более четко разделять две конфессии, была выработана со временем такая устойчивая терминология. Если несторианская церковь носит название Ассирийской церкви Востока, или Сиро-персидской церкви, то сирийская миафизитская церковь часто именуется Сиро-яковитской, по имени местного церковного деятеля, очень много сделавшего для ее консолидации, Иакова Барадея.

Три века персидских войн

После возникновения Сасанидского государства сначала Римской империи, потом Византии пришлось столкнуться с активным натиском иранцев на запад и прежде всего на территорию современной Сирии и в целом всего региона, располагавшегося между Египтом и Малой Азией. Для Ирана этот регион имел колоссальное значение, поскольку сразу после утверждения в конце 220-х годов н. э. на троне Сасанидские владыки прямо провозгласили идею восстановления государственности в границах Ахеменидов. То есть, с их точки зрения, не только территория Сирии и Египта должна была принадлежать им, но и территория самого Константинополя, поскольку он в период Ахеменидов был подчинен Персии.

Сасаниды развернули достаточно активную, широкую экспансию на запад, и Сирия стала одним из основных ее объектов. Риму долгое время удавалось сдерживать натиск персов, и Оденат и Зеновия, которые формально не разрывали с Римом, но де факто превратили свои владения в самостоятельное сепарировавшееся государство, и после ликвидации этого государства при Аврелиане Рим продолжал сталкиваться с проблемой сасанидского натиска, который не был решен очень долгое время. Это довольно утомительный рассказ, о византийско-сасанидских, а до этого римско-сасанидских войнах, но здесь есть очень важные даты, о которых нам нужно упомянуть.

Прежде всего это сравнительно поздняя дата, 540 год. Это время, когда Юстиниан ведет войны на западе, в Италии, пытаясь подавить готское сопротивление в уже, казалось бы, завоеванной Италии. 540 год примерно, в Италии начинается новая волна готского сопротивления, и в это же время происходит нашествие персидских войск Хосрова I, Хосрова Ануширвана, на территорию Сирии. И в 540 году или чуть позже - здесь проблемы датировки, но это самое начало 540-х годов - происходит трагическое событие. Антиохия попадает в руки персов. У Византии на тот момент было еще довольно сил, чтобы отстоять свои владения, но это потребовало очень долгого и ожесточенного противостояния с персами, и практически все царствование Юстиниана, после 540 года до его смерти в 565 году, все это время заняли войны с Хосровом, и мир был заключен только в 561-562 году. И, естественно, вот эта ожесточенная война, которая шла, неблагоприятно влияла на экономику и социум Сирии.

Но еще более страшным последствием этого противостояния стало более позднее нашествие персов, которое произошло при наследнике, внуке Хосрова I, Хосрове II, который правил чуть позже, в период охватившей Византию смуты. В 602 году был свергнут император Маврикий. К власти пришел узурпатор Фока, захвативший трон, и Хосров II, который считал Маврикия своим покровителем, но который при этом всячески искал поводы для войны с ним, тут этот повод наконец обрел, и с 603 года начинается новая эпоха ожесточенных войн Византии и Ирана, которые приобретают совсем уже катастрофические для Византии формы.

Примерно с 611 года, когда, казалось бы, Фока был смещен и убит новым византийским императором Ираклием, но именно в этот период, несмотря на все усилия Ираклия по восстановлению государственности в Византии, Сасаниды разворачивают свое самое масштабное, самое известное наступление, которое сопровождается завоеванием колоссальных территорий, то есть это значительная часть Египта или даже весь Египет, это вся территория Сирии, и, наконец, персидские армии доходят до самых врат Константинополя.

И вот этот период персидской экспансии, самый последний и самый интенсивный, он продолжался с 611 по 628 год, и в этот период Сирия фактически оказалась опять, как много веков до этого, под властью персидской династии. Ираклию удалось мобилизовать последние ресурсы империи, и в 628-629 году он наносит поражение персам. Хосров II был свергнут с престола и убит, и по мирному договору эти территории были возвращены Византии, и Ираклий отпраздновал пышный триумф и вступил в Иерусалим, куда вернул похищенное персами в период завоевания Древо Креста Господня.

Казалось бы, наступает новая благостная эпоха в истории Византии и в том числе христианской Сирии, поскольку древний враг повержен, государство Сасанидов раздирают смуты, оно оказывается в череде постоянно мелькающих на троне, совершенно незначимых правителей. И тут возникает совершенно новая, неожиданная сила, которая положила конец христианству как государственной религии на этой территории. Этой силой были арабы.

Литература

1. Абрамзон М. Г. Осроена в римской восточной политике в I в. до н. э. - III в. н. э., «Проблемы истории, филологии, культуры». Вып. XV. М. - Магнитогорск - Новосибирск, 2006. С. 111-119.
2. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997.
3. Каждан А.П. История византийской литературы (650-850 гг.). СПб., 2002.
4. Кулаковский Ю.А. История Византии. Т. 1-2, СПб., 1996.
5. Культура Византии. IV – первая половина VII в. М., 1984.
6. Лурье В.В. История византийской философии. СПб., 2006.
7. Пигулевская Н. В. Культура сирийцев в средние века. М., 1979.
8. Поснов М.Э. История христианской церкви (до разделения церквей – 1054 г.). Брюссель 1964 – Киев, 1991.
9. Селезнев Н.Н. Ассирийская церковь Востока. Исторический очерк. М., 2001.
10. Селезнёв Н. Н. Христология Ассирийской Церкви Востока: анализ основных материалов в контексте истории формирования вероучения. М., 2002.

Традиции христианства в Сирии имеют древние корни. В Дамаске проповедовал еще апостол Павел, и лишь через несколько столетий после этого здесь начал распространяться ислам. Сегодня христиане составляют около 10% населения Сирии (почти столько же, сколько и алавиты, к числу которых принадлежит действующий президент САР Башар Асад). Но о роли сирийских христиан в вооруженном конфликте многие даже не догадываются.

Христианское движение Ближнего Востока далеко не монолитно и представлено разными конфессиями. До начала войны численность прихожан Антиохийской православной церкви в Сирии составляла 1 миллион человек (минимум половина христианского населения страны). От 500 до 600 тысяч сирийцев называли себя яковитами, то есть приверженцами Сиро-яковитской православной церкви. Православные и яковиты являются наиболее многочисленными христианскими группами в Сирии, но далеко не единственными. На территории государства функционируют Сирийская католическая, Армянская католическая, Протестантская и некоторые другие церкви.

Трудно сказать, как христиане относились к политике Башара Асада до начала войны. Единого мнения у них не было. К примеру, в статье , опубликованной в 2012 году, политолог Салам Кавакиби утверждает, что христиане никогда не поддерживали Асада и даже принимали участие в антиправительственных демонстрациях:

«Кроме того, многие до сих пор ведут активную деятельность в Сирии и подпитывают восстание с помощью социальных сетей. Другими словами, как считает Салам Кавакиби, изменение политического настроя сирийских христиан - от молчаливого до открытого противостояния Асаду - "очень возможно"».

Но в той же статье противоположное мнение высказывает эксперт по Ближнему Востоку Фабрис Баланш: большинство христиан, скорее, поддерживают Асада, хотя некоторые из них все же выступили против режима. Оба эксперта согласны с тем, что христиане к тому моменту оружие в руки не брали. Но это было летом 2012 года. С тех пор ситуация изменилась.

Свое отношение к христианству боевики «Исламского государства» и «Фронта ан-Нусра» не скрывают. В прессе регулярно появляются новости о похищенных и убитых прихожанах, уничтоженных церквях, украденных христианских артефактах, которые продают на черном рынке в Турции и Ливане. Речь идет не просто о варварстве (хотя именно варварами, чуждыми любым проявлениям культуры, и являются террористы), а об угрозе для существования самой христианской общины Сирии. Понимая бедственность положения, греко-католический архиепископ Алеппо в прошлом году заявил , что христианство в Сирии медленно умирает.

В такой ситуации первым союзником сирийских христиан всех конфессий становится Башар Асад. Даже тем, кто не согласен с действиями режима, президент отчетливо видится "меньшим из двух зол", о чем говорит христианин из Хомса. В самом деле, "диктатура" Асада в самых страшных своих проявлениях ограничивалась тюремным сроком за "политические преступления" – куда более гуманное наказание, чем отрезание голов или поедание внутренних органов убитого. А тот же греко-католический епископ Жан-Клемент Жонбарт подчеркивает , что до войны христиане жили в мире с мусульманами: «У нас была дружеская атмосфера. Были терпимость и мир. Но сегодня все кардинально изменилось».

Неудивительно, что на сегодняшний день в рядах правительственных войск Сирии воюют христиане. Трудно сказать, сколько именно (вероятно, никто и не пытался их подсчитать). Достаточно сказать, что в некоторых городах и провинциях христиане составляли большинство населения (например, в Хомсе, который стал ареной самых кровопролитных боев за всю историю конфликта). Учитывая, что армия Асада во многом усилена ополчением из числа местных жителей, христиане просто не могли остаться вне конфликта.

Очевидно, что сирийские христиане не горят желанием становиться беженцами: рассчитывать на поддержку со стороны соседних государств им не приходится. О притеснениях христиан в Турции известно давно, а приверженцы христианства в Ираке сами массово покидают страну. Поэтому христиане, которые взяли в руки оружие, воюют в Сирии, в прямом и метафорическом смысле, за свой дом.

Примечательно, что центры Антиохийской и Сиро-яковитской церквей находятся в Дамаске. И ни та, ни другая даже не заявляла о возможности переноса патриаршего престола в более спокойное место. Тем самым свою солидарность с Асадом демонстрируют не просто христиане, а высшее духовенство двух самых мощных религиозных центров.

Взаимодействие правительственных войск с ополченцами помогли Асаду стабилизировать ситуацию, когда многие эксперты уже предрекали ему скорое поражение. Христиане сыграли в этом немалую роль. Об их успехах рассказывали еще в феврале 2013 года: «Христиане своей поддержкой Башара Асада неожиданно стабилизировали противостояние под Дамаском, чаши весов опять пришли в равновесие». А вот что рассказывает об обороне христианского района Джарамана командир ополченцев Абу Есиф в том же материале: «Мы сами их (правительственные войска – ред.) просили не входить в наш район. Потому что это уже будет явная цель для боевиков. И наш район сильно пострадает. Мы взяли защиту городка на себя. Бандиты уже не лезут на нас штурмом, было несколько попыток, отбились. Но теперь они проводят теракты. Последний был на центральной площади 10 дней назад».

Но клубок религиозных, национальных и политических противоречий за последние годы запутался настолько, что сирийский конфликт все больше напоминает войну «всех против всех». Иногда трудно понять, какие цели преследуют те или иные вооруженные группировки. И христиане здесь не исключение. К примеру, вот что рассказывают Шерен Халел и Мэтью Викери об ассирийских ополченцах-христианах из МФС (Сирийского военного совета):

«Люди в казармах говорят, что их подтолкнуло к войне отношение ИГ к христианам. Когда "Исламское государство" захватывает христианскую деревню, оно взрывает церкви и разрушает дома. Населению остается выбирать между обращением, смертью и бегством. Однако МФС решил вместо этого дать отпор. Впрочем, его пули предназначены не только для суннитских экстремистов. По словам бойцов, они готовы стрелять и по правительственным силам».

А командир одного из отрядов Йохан Козар говорит следующее: «Мы сражаемся не просто для того, чтобы защитить свою веру - мы хотим, чтобы в новой Сирии, которую мы строим, ассирийцы смогли вернуть себе свою идентичность». То есть, веру защитить все-таки нужно: как без веры ассирийцы сохранят «свою идентичность»? Да и к войне их подтолкнуло, как мы помним, отношение ИГ к христианству. Но тот же командир в конце статьи подчеркивает: «Я человек не религиозный, и за религию никто из нас не сражается».

Деятельность МФС, впрочем, требует отдельного разговора.

Для христианской истории Сирия является одним из ключевых эпизодов. По дороге в Дамаск гонитель христиан Савл пережил Божественное вмешательство, которое сделало его Павлом, апостолом, который и создал Церковь в привычном нам понимании. Не менее важно то, что в построении христианской общины этого города принимал участие апостол Петр, на камне которого основана Римско-католическая церковь.

Христиане в Сирии сегодня разделены на несколько Церквей, ранее они составляли 10% населения 22-миллионной Сирии (на начало XX века - 30%). Основная из них - Антиохийский православный патриархат, имеющий в стране шесть епархий, столько же в Ливане и остальные 10 за пределами этих государств, насчитывал более 500 православных сирийцев. Упомянем дохалкидонскую Сиро-Яковитскую церковь (менее 90 тысяч прихожан), признающую лишь три первых Вселенских соборов, древнейшие Армянскую апостольскую церковь (110 - 160 тысяч, главный центр - Алеппо) и Маронитскую католическую церковь (28 - 60 тысяч). Следом за ними идут униаты в лице Мелькитской католической церкви (118 - 240 тысяч) или Греко-католической церкви Антиохии, сами католики (как Римско-католической церкви, так и Армянского католического патриархата), а также распределенные между католиками и униатами ассирийцы (около 46 тысяч). И немногочисленные протестанты.

Когда в стране вспыхнули беспорядки в марте 2011 года, многие христиане были насторожены и пытались не встать на позиции какой-либо из сторон. Тем не менее, по мере того как оппозиция брала в руки оружие, они постепенно втягивались в конфликт. В итоге сотни тысяч христиан, по разным оценкам - от 700 тысяч до 1 миллиона человек, были вынуждены покинуть страну. После того, как к гражданскому конфликту добавился религиозный фактор, особенно с появлением на сцене боевиков «Исламского государства» (ИГ - структура, запрещенная в России), убийств и захвата христиан, уничтожения храмов и культового наследия, многих поддержали президента Сирии Башара Асада, известного лояльностью к религиозным меньшинствам. Сирийские христиане также держали в уме печальный пример Ирака, в котором после вторжения США в 2003 году были разгромлены общины их единоверцев, и «арабской весны», приведшей к власти в Египте и Тунисе исламистские партии. Вместе с тем, некоторые решили помогать оппозиции, например, Сирийскому национальному совету, лидер которого, ветеран коммунистического движения в Сирии Джордж Сабра, родом из христианской семьи.

Как указывает в своих работах монахиня ордена францисканцев Тереза Канакри, все же непримиримых оппозиционеров среди сирийских христиан мало. Большинство выступает против внешнего вмешательства во внутренние дела Сирии. Если кто-то из них встал в ряды оппозиции, то оппозиции, готовой к диалогу с властью и совместному с ней реформированию страны. Сирия - страна многолетнего мирного и плодотворного взаимодействия ислама и христианства. Она внесла огромный вклад в культуру человечества, всегда была примером межконфессионального единства. Как христиане, так и мусульмане Сирии ощущают себя единым народом, а сирийское правительство и президент одинаково хорошо относятся к представителям обеих религий и поэтому пользуются полной поддержкой христианских общин, христиане считают себя коренными жителями этой страны, и чувствуют себя в полной безопасности.

Но если система власти в стране рухнет из-за массовых беспорядков, первыми жертвами безвластия в Сирии станут христиане, а если Асад под давлением Запада и США уйдет в отставку, то это приведет к нападению исламских радикалов на христиан, которые станут беззащитны перед экстремистами, как христиане в Иране. Совсем недавно Сирия приняла около миллиона христиан, которые вынуждены были бежать из Ирака, где их преследовали. Если христиане исчезнут с Ближнего Востока, христианские святыни там превратятся в «диснейленд». Христиане в Сирии сейчас находятся в трудном положении. Если они поддержат оппозицию, они станут мишенью для правительственных войск, если же они поддержат Асада, а его режим падет, они могут превратиться в противников нового исламистского режима.

До войны христиане в Сирии непропорционально обширно присутствовали в сирийской элите. Христианином был основатель правящей партии БААС, которая правит с 1963 года. Концепция «светского арабского национализма» нынешнего политического режима в Сирии разработана христианами, которые всегда участвовали в формировании арабо-исламской цивилизации и внесли большой вклад в развитие культуры и науки. Сирийские христиане более урбанизированы, чем мусульмане. Многие из них жили в Дамаске, Алеппо, Хаме или Латакии. Образование, которое получали христиане, отличалось от мусульманского, так как своих детей они отдавали в иностранные или частные школы, ориентируемые на Запад. Много сирийских христиан можно было встретить среди топ-менеджеров, они занимали посты в парламенте и правительстве, а также в Вооруженных силах Сирии. При этом христиане предпочитали служить рядом с мусульманами, а не формировать собственные монорелигиозные бригады, в том числе во время боевых действий против израильской армии. В прошлой жизни сирийские христиане имели свои суды, которым были подотчетны такие вопросы как брак и развод, наследство, при этом дела рассматривались на основе учения Библии. Сирийские христианские церкви не обращали в свою мусульманам и не принимали новообращенных от ислама. И кому это все мешало?