Проповеди святых отцов читать. Наследие святых отцов и учителей Церкви в богословии священномученика Илариона (Троицкого)

Беседа и общество ближних очень действует на человека. Беседа и знакомство с ученым сообщает много сведений, с поэтом - много возвышенных мыслей и чувствований, с путешественником - много познаний о странах, о нравах и обычаях народных. очевидно: беседа и знакомство со святыми сообщают святость. С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и с избранным избран будеши (Пс. 17, 26, 27).

Отныне, во время краткой земной жизни, которую Писание не назвало даже жизнию, а странствованием, познакомься со святыми. Ты хочешь принадлежать на небе к их обществу, хочешь быть участником их блаженства? отныне поступи в общение с ними. Когда выйдешь из храмины тела,- они примут тебя к себе, как своего знакомого, как своего друга (Лк. 16, 9)

Нет ближе знакомства, нет теснее связи, как связь единством мыслей, единством чувствований, единством цели (1 Кор. 1, 10).

Где единомыслие, там непременно и единодушие, там непременно одна цель, одинаковый успех в достижении цели.

Усвой себе мысли и дух святых Отцов чтением их писаний. Святые Отцы достигли цели: спасения. И ты достигнешь этой цели по естественному ходу вещей. Как единомысленный и единодушный святым Отцам, ты спасешься.

Небо приняло в свое блаженное недро святых Отцов. Этим оно засвидетельствовало, что мысли, чувствования, деяния святых Отцов благоугодны ему. Святые Отцы изложили свои мысли, свое сердце, образ своих действий в своих писаниях. Значит: какое верное руководство к небу, засвидетельствованное самим небом,- писания Отцов.

Писания святых Отцов все составлены по внушению или под влиянием Святого Духа. Чудное в них согласие, чудное помазание! Руководствующийся ими имеет, без всякого сомнения, руководителем Святого Духа.

Все воды земли стекаются в океан, и, может быть, океан служит началом для всех вод земных. Писания Отцов соединяются все в Евангелии; все клонятся к тому, чтоб научить нас точному исполнению заповеданий Господа нашего Иисуса Христа; всех их и источник и конец - святое Евангелие.

Святые Отцы научают, как приступать к Евангелию, как читать его, как правильно понимать его, что содействует, что препятствует к уразумению его. И потому сначала более занимайся чтением святых отцов. Когда же они научат тебя читать Евангелие: тогда уже преимущественно читай Евангелие.

Не сочти для себя достаточным чтение одного Евангелия, без чтения святых отцов! Это - мысль гордая, опасная. Лучше пусть приведут тебя к Евангелию святые Отцы, как возлюбленное свое дитя, получившее предварительно воспитание и образование посредством их писаний.

Многие, все, отвергшие безумно, кичливо святых Отцов, приступившие непосредственно, с слепою дерзостию, с нечистым умом и сердцем к Евангелию, впали в гибельное заблуждение. Их отвергло Евангелие: оно допускает к себе одних смиренных.

Чтение писаний отеческих - родитель и царь всех добродетелей. Из чтения отеческих писания научаемся истинному разумению Священного Писания, вере правой, жительству по заповедям евангельскому, глубокому уважению, которое должно иметь к евангельским заповедям. Словом сказать,- спасению и христианскому совершенству.

Чтение отеческих писаний, по умалении Духоносных наставников, соделалось главным руководителем для желающих спастись и даже достигнуть христианского совершенства (Преп. Нил Сорский. Правила.) .

Книги святых Отцов, по выражению одного из них, подобны зеркалу: смотрясь в них внимательно и часто, душа может увидеть все свои недостатки.

Опять - эти книги подобны богатому собранию врачебных средств: в нем душа может приискать для каждого из своих недугов спасительное врачевство.

Говорил святый Епифаний Кипрский: «Один взор на священные книги возбуждает к благочестивой жизни» (Алфавитный патерик). Чтение святых Отцов должно быть тщательное, внимательное и постоянное: невидимый враг наш, ненавидящий глас утверждения, ненавидит в особенности, когда этот глас исходит от святых Отцов. Этот глас обличает козни нашего врага, его лукавство, открывает его сети, его образ действий: и потому враг вооружается против чтения Отцов различными гордыми и хульными помыслами, старается ввергнуть подвижника в суетные попечения, чтобы отвлечь его от спасительного чтения, борет его унынием, скукою, забывчивостью. Из этой брани против чтения святых Отцов, мы должны заключить, как спасительно для нас оружие, столько ненавидимое врагом. Усильно заботится враг о том, чтобы исторгнуть его из рук наших.

Каждый избери себе чтение Отцов, соответствующее своему образу жизни. Отшельник пусть читает Отцов, писавших о безмолвии; инок живущий в общежитии,- Отцов, написавших наставления для монашеских общежитий; христианин, живущий посреди мира,- святых Отцов, произнесших свои поучения вообще для всего христианства. Каждый, в каком бы звании ни был, почерпай обильное наставление в писаниях Отцов.

Непременно нужно чтение, соответствующее образу жизни. Иначе будешь наполняться мыслями, хотя и святыми, но неисполненными самым делом, возбуждающими бесплодную деятельность только в воображении и желании; дела благочестия, приличествующие твоему образу жизни, будут ускользать из рук твоих. Мало того, что ты сделаешься бесплодным мечтателем,- мысли твои, находясь в беспрестанном противоречии с кругом действий, будут непременно рождать в твоем сердце смущение, а в поведении неопределенность, тягостные, вредные для тебя и для ближних. При неправильном чтении Священного Писания и святых Отцов, легко можно уклониться с спасительного пути в непроходимые дебри и глубокие пропасти, что и случилось со многими. Аминь.

Об удалении от книг, содержащих в себе лжеучение

Опять приношу тебе, верный сын Восточной Церкви, слово совета искреннего, благого. Это слово не мне принадлежит: оно - святых Отцов. Оттуда все мои советы.

Храни ум и сердце от учения лжи. Не беседуй о христианстве с людьми, зараженными ложными мыслями; не читай книг о христианстве, написанных лжеучителями.

Истине соприсутствует Дух Святый: Он - Дух Истины. Лжи соприсутствует и содействует дух диавола, который - ложь и отец лжи.

Читающий книги лжеучителей, приобщается непременно лукавому, темному духу лжи. Это да не покажется тебе странным, невероятным: так утверждают светила Церковные - святые Отцы.

Если ум твой и сердце ничем не исписаны,- пусть Истина и Дух напишут на них заповеди Божии и Его учение духовное.

Если же ты позволил исписать и исчеркать скрижали души разнообразными понятиями и впечатлениями, не разбирая благоразумно и осторожно - кто писатель, что он пишет: то вычисти написанное писателями чуждыми, вычисти покаянием и отвержением всего богопротивного.

Писателем на твоих скрижалях да будет един перст Божий.

Приготовь для этого писателя чистоту ума и сердца благочестивою, целомудренною жизнию: тогда при молитвах твоих и при чтении священных книг, неприметно, таинственно будет начертываться на скрижалях души закон Духа.

Только те книги о религии позволено тебе читать, которые написаны святыми Отцами вселенской Восточной Церкви. Этого требует восточная Церковь от чад своих.

Если же ты рассуждаешь иначе, и находишь повеление Церкви менее основательным, нежели рассуждение твое и других, согласных с тобою: то ты уже не сын Церкви, а судия ее.

Ты назовешь меня односторонним, не довольно просвещенным, ригористом? - Оставь мне односторонность мою и все прочие недостатки: желаю лучше при этих недостатках быть послушным Восточной Церкви, нежели при всех мнимых совершенствах быть умнее ее, и потому позволять себе непослушание ей, и отделение от нее. Истинным чадам Восточной Церкви приятен будет голос мой.

Они знают, что хотящий получить небесную премудрость, должен оставить свою собственную, земную, как бы она велика ни была, отречься от нее, признать ее, какова она и есть, буйством (Кор. 3, 19).

Земная мудрость - вражда на Бога: она Закону Божию не покоряется, и не может покоряться (Рим. 8, 7). От начала таково ее свойство; такою останется она до конца своего,- когда земля и яже на ней дела, а с ними и земная мудрость, сгорят (2 Пет. 3, 10).

Святая Церковь позволяет читать книги лжеучителей только тем своим членам, которых мысль и сердечные чувства исцелены и просвещены Святым Духом, которые могут всегда отличить от истинного добра зло, притворяющееся добром и прикрытое личиною добра.

Великие угодники Божии, познавшие немощь общую всем человекам, страшились яда ереси и лжи, и потому со всевозможным тщанием убегали бесед с людьми, зараженными лжеучением и чтения еретических книг (Житие Пахомия. Patrologiae Tomus. 73, cap. 44.). Имея пред очами падение ученнейшего Оригена, искусного в любопрении Ария, красноречивого Нестория и других богатых мудростию мира, погибших от самонадеянности и самомнения, они искали спасения и обрели его в бегстве от лжеучения, в точнейшем послушении Церкви.

Духоносные, святые пастыри и учителя Церковные читали писания богохульных еретиков, вынуждаемые к такому чтению необходимою нуждою всего христианского общества. Они словом сильным, словом духовным обличали заблуждения, возвестили всем чадам Церкви скрытую опасность в еретических писаниях, прикрытую великолепными наименованиями святости и благочестия.

Но мне и тебе необходимо охраняться от чтения книг, сочиненных лжеучителями. Всякому, не принадлежащему Восточной церкви, единой святой, писавшему о Христе, о христианской вере и нравственности, принадлежит имя лжеучителя.

Скажи: как возможно позволить тебе чтение всякой книги, когда каждая, читаемая тобою книга, ведет тебя куда хочет,- убеждает соглашаться на все, на что нужно ей твое согласие, отвергать все, что ей нужно, чтоб ты отвергал?

Опыт доказывает, как гибельны последствия безразборчивого чтения. Сколько можно встретить между чадами Восточной

Церкви понятий о христианстве самых сбивчивых, неправильных, противоречащих учению Церкви, порицающих это святое учение,- понятий, усвоенных чтением книг еретических!

Не оскорбись, друг мой, на мои предостережения, внушаемые желанием тебе истинного блага. Отец, мать, добрый воспитатель не будут ли страшиться за невинного, неопытного младенца, когда он захочет невозбранно входить в комнату, где между съестными припасами множество яду?

Смерть души бедственнее смерти тела: умершее тело воскреснет, и часто смерть тела бывает причиною жизни для души; напротив того душа, умерщвленная злом - жертва вечной смерти. Душу может убить одна мысль, содержащая в себе какой-нибудь вид богохульства, тонкий, вовсе не приметный для незнающих.

Будет время, предвозвещал святый Апостол, егда здраваго учения не послушают, но по своих похотных изберут себе учителем, чещеми слухом: и от истины слух отвратят и к баснем уклонятся (2 Тим. 4. 3, 4).

Не прельщайся громким заглавием книги, обещающим предать христианское совершенство тому, кому нужна еще пища младенцев: не прельщайся ни великолепным изданием, ни живописию, силою, красотою слога, ни тем, что писатель - будто святый, будто доказавший свою святость многочисленными чудесами.

Лжеучение не останавливается ни пред каким вымыслом, ни пред каким обманом, чтоб басням своим дать вид истины, и тем удобнее отравить ими душу.

Лжеучение само по себе - уже обман. Им обманут прежде читателя писатель (Фомы Кемпийского о «Подражании Иисусу Христу», книга 1. гл. 3, кн. 3, гл. 2.).

Признак книги истинно, существенно душеполезный - святый Писатель, член Восточной Церкви, одобренный, признанный святою Церковию. Аминь.

Истина и дух

Не обольщайся самомнением и учением тех, обольщенных самомнений, которые, пренебрегая истиною Церкви и Божественным откровением, утверждают, что истина может вещать в тебе самом без звуков слова, и наставлять тебя сама собою, каким-то неопределенным и неясным действием. Это - учение лжи и ее наперсников.

Признаки учения лжи: темнота, неопределительность, мнение и следующее за ним, рождаемое им мечтательное, кровяное и нервное наслаждение. Оно доставляется тонким действием тщеславия и сладострастия.

Падшее человечество приступает к святой истине верою; другого пути к ней нет. Вера от слуха, слух же глаголом Божиим (Рим. 10, 17), научает нас Апостол.

Слово Божие - истина (Ин. 17, 17); заповеди евангельские - истина (Пс. 118, 86), а всякий человек - ложь (Пс. 115, 2). Все это засвидетельствовано Божественным Писанием. Как же из того, кто - ложь, думает услышать голос святой истины?

Хочешь ли услышать его,- услышать духовный голос святой истины? - Научись читать Евангелие: от него услышишь истину, в нем увидишь истину. Истина откроет тебе падение твое и узы лжи, узы самообольщения, которыми невидимо связана душа всякого человека, не обновленного Святым Духом.

Тебе стыдно сознаться, падший горделивец, гордый в самом падении своем, что ты должен искать истины вне себя, что вход для нее в твою душу - чрез слух и другие телесные чувства! Но это - неоспоримая правда, обличающая, как глубоко наше ниспадение.

Так глубоко, так страшно ниспадение наше, что для извлечения нас из гибельной пропасти, Бог - Слово принял на себя человечество, чтоб человеки из учеников диавола и лжи соделались учениками Бога и Истины, или посредством Слова и Духа Истины освободились от греховного рабства, и научились всякой истине (Ин. 8, 31, 32; слич. Ин. 16, 13).

Мы так грубы, так чувственны, что нужно было, чтоб Святая Истина подверглась нашим телесным чувствам; нужны были не только звуки слова, но и исцеления недужных, ощутительные знамения на водах, древах, хлебах, чтоб мы, убеждаемые телесными очами, могли сколько-нибудь усмотреть Истину. Так омрачились наши очи душевные!

Аще знамений и чудес не видите, не имате веровати (Ин. 4, 48), упрекал Господь людей чувственных, просивших у Него исцеления телу, и не подозревавших даже, что души их находятся в несравненно ужаснейшем недуге, и потому нуждаются несравненно более в исцелении и небесном Враче, нежели тела.

И человек сознался пред Господом, что знамения, зримые телесными очами, привели его к вере, привели к зрению умом. Вем говорил он Господу, яко от Бога пришел еси учитель: никто же бо может знамений сих творити, аще не будет Бог с ним (Ин. 3, 2). А человек этот имел ученость земную.

Многие очами видели Спасителя, видели его Божественную власть над всею тварию в творимых Им Чудесах; многие ушами своими слышали Его святое учение, слышали самих бесов, свидетельствующих о Нем; но не познали Его, возненавидели Его, посягнули на ужаснейшее злодеяние - на богоубийство. Так глубоко, так страшно наша падение, наше омрачение.

Кажется: достаточно прочитать одну главу Евангелия, чтоб познать говорящего в нем Бога. Глаголы живота вечного имаши , Господь и Бог наш, явившийся нам в смиренном виде человека, и мы веровахом, и познахом, яко Ты еси Христос, Сын Бога живаго (Ин. 6, 68, 69).

Вещает Само - истина: Аще вы пребудете в словеси Моем, воистину ученицы Мои будете. И уразумеете истину, и истина свободит вы (Ин. 8, 31, 32). Изучай Евангелие, и будет из него вещать тебе неподдельная, святая истина.

Может вещать истина и внутри человека. Но когда это? Тогда, когда, по слову Спасителя, человек облечется силою свыше (Лк. 24, 49): егда приидет Он, Дух Истины, наставит вы на всяку истину (Ин. 16, 13).

Если же прежде явственного пришествия Святого духа - удела святых Божиих - кто возмнит слышать внутри себя вещающую истину, тот льстит только своей гордости, обманывает себя; он скорее слышит голос того, кто говорил в раю: будете яко бози (Быт. 3, 5). И этот-то голос кажется ему голосом истины!

Познавать истину из Евангелия и святых Отцов, посредством чтения причащаться живущему в Евангелии и святых Отцах Святому Духу - великое счастие.

Высшего счастия,- счастия слышать истину от самого Пресвятого Духа я не достоин! я не способен к нему! не способен выдержать его, сохранить его: сосуд мой не готов, не окончен и не укреплен. Вино Духа, если б было влито в него, расторгло бы его, и само пролилось (Мф. 9, 17), а потому всеблагий Господь мой, щадя немощь мою, долготерпит о мне (Лк. 18, 7). И не представляет мне в снедь сильного духовного брашна (Кор 3, 2).

Сотник признал себя недостойным принять Господа в дом свой, а просил, чтоб пришло в этот дом всемогущее слово Господа, и исцелило отрока. Оно пришло; совершилось знамение, совершилось исцеление отрока. Господь похвалил веру и смирение сотника (Мф. 8, зач. 25).

Говорили сыны Израиля святому вождю своему и законодателю, говорили из правильного понятия о величии Божества, из понятия, от которого раждается в человеке сознание и познание ничтожества человеческого: Глаголи ты с нами, и да не глаголет к нам Бог, да не умрем (Исх. 20, 19). Смиренные и спасительные слова эти свойственны каждому истинному христианину: предохраняется христианин таким сердечным залогом от душевной смерти, которою поражает самообольщенных гордость и дерзость их. В притивоположность истинному христианину, этому духовному израильтянину, вопиет в исступлении самообольщенный: «Сыны Израиля говорили некогда Моисею: говори ты к нам, и мы будем слушать; Господь же да не говорит к нам, чтоб нам не умереть. Не так, Господи, не так молю я! Да не говорит мне Моисей, или другой кто из пророков: говори Ты, Господи Боже, дарующий вдохновение всем пророкам. Ты один, без них, можешь совершенно научить меня» (Подражание, кн. 3, гл. 2).

Недостоин Господа, недостоин подражания тот, кто весь в сквернах и нечистотах, а глупым, гордостным, мечтательным мнением думает быть в объятиях пречистого, Пресвятого Господа, думает иметь Его в себе и с Ним беседовать, как с другом (Подражание, кн 3, гл 1).

Бог прославляем в совете святых, велий и страшен есть над всеми окрестными Его (Пс. 88, 8), говорит Писание; Он страшен для самых высших небесных Сил. Шестокрылатые Серафимы парят вокруг Его престола, в исступлении и ужасе от величия Божия произносят неумолкающее славословие, огненными крылами закрывают огненные лица: видел это тайнозритель Исаия(Ис. 6). Человек! благоговейно прикройся смирением.

Довольно, довольно, если Слово Божие, истина взойдет в дом души при посредстве слышания, или чтения, и исцели отрока, то есть, тебя, находящегося еще в младенческом возрасте по отношению к Христу, хотя по возрасту плотскому ты, может быть, уже украшен сединами.

Нет другого доступа к Истине! Како уверуют, говорит Апостол, его-же не услышаша? како же услышат без проповедующаго? Вера от слуха, слух же галголом Божиим (Рим. 10, 14, 17). Замолкли живые ограны Святого духа: проповедует истину - изреченное Святым Духом - Писание.

Верный Сын Восточной Церкви! Послушай совета дружеского, совета спасительного. Ты хочешь познать основательно путь Божий, придти по этому пути к спасению вечному? - Изучай святую истину в Священном Писании, преимущественно же в Новом Завете, и в писаниях святых Отцов. Непременно нужна при этом упражнении и чистота жизни: потому что только чистые сердцем могут зреть Бога. Тогда сделаешься, в свое время, в мере известной и угодной Богу, учеником и наперсником святой Истины, причастником неразлучного с Нею, преподаемого Ею, Святого духа. Аминь.

«Никто да не читает, сказал священномученик Петр Дамаскин, не служащего к угождению Божию. Если же и прочтет когда что таковое в неведении: то да подвизается скорее изгладить его из памяти чтением Божественных Писаний и из них именно тех, которые наиболее служат ко спасению души его, по состоянию, которого он достиг... Противных же сему книг никак да не читает. Какая нужда принять духа нечистого, вместо Духа Святого? Кто в каком слове упражняется, тот получает свойство того слова, хотя этого и не видят неопытные, как видят имеющие духовную опытность». Святого Петра Дамаскина книга первая, статья о рассуждении. Доброт. ч. 3.
При совершении таинства исповеди положено спрашивать кающегося, не читает ли он книг еретических? Требник.
Выше сказано, что так назван святыми Отцами извечный вид самообольщения, почему и мы удерживаем это название.

XXVI Международные Рождественские образовательные чтения

Эта конференция, проходившая в Сергиевском зале Храма Христа Спасителя в Москве, собрала много людей. Монашествующие и миряне, которым за последние десятилетия стали особенно дороги, близки имена русских старцев, не позволивших мраку закрыть свет Христовой истины в тяжелые для России годы, посмотрели на их жизнь или житие в ракурсе заявленной темы. Некоторые выступающие поделились личными воспоминаниями о встречах со старцами недавнего времени, не сломленных изуверскими допросами в тюрьмах и бесчеловечными условиями в сталинских лагерях. Своим примером, назиданиями и главное – неустанными молитвами – подвижники смогли привести множество россиян к Отцу нашему Небесному, помогли стать им на путь воцерковления. А кому-то – на путь священннического служения.

Тема доклада митрополита Калужского и Боровского Климента, председателя Издательского Совета Русской Православной Церкви, была обозначена так: «Духовное преемство: наши наставники – ученики святых (на примере старцев Оптиной и Глинской пустыней)». Но начал Владыка свое выступление с другого: кончины и погребения архимандрита Венедикта (Пенькова). Точнее – с того, каким был последний наместник Оптиной пустыни, отошедший ко Господу 22 января этого года. Митрополит Климент зачитал со смартфона сообщение, пришедшее ему от одного из насельников монастыря и взволновавшее весь зал. Главной чертой личности аввы Венедикта в нем указывалась цельность:

– Он был очень цельным человеком, как будто высеченным из одного куска мрамора. У него не было второго плана, двойного дна, скрытых мыслей. При общении он сразу раскрывал свое большое сердце, и весь был, как на ладони. Мудрый, строгий, всегда чем-то вдохновленный. Он мог быть суровым, очень требовательным, но никогда не был равнодушным, безучастным, холодным… Вера отца Венедикта была яркой – как чудо Благодатного огня… Он общался, говорил, решал вопросы, молился по 12 часов в день…

Митрополит Климент рассказал участникам конференции, как 27 лет назад по благословению Святейшего Патриарха Алексия II он представил нового наместника братии Введенского ставропигиального мужского монастыря Оптина пустынь. Это было как раз перед всенощной 20 января. И на следующий день, 21 января, в воскресенье, архимандрит Венедикт совершил Божественную литургию в обители, где Господь судил ему стать кормчим огромного монашеского корабля. А 21 января 2018 года стало последним днем его земной жизни. Но даже из реанимации, как поведали Владыке благочинный и казначей монастыря, отец-наместник звонил в родную обитель, давал указания, проявлял попечение. Особенно трогательным был рассказ митрополита Климента, услышанный им во время одной из сокровенных бесед с отцом Венедиктом, как тот, будучи еще молодым человеком, недавно получившим профессию, узнал, что о Христе можно прочитать в Евангелии и стал искать эту книгу. Оббегал многих людей с вопросом, где можно взять Евангелие. Ему указали на одного старичка. Но старичок Петр Иванович испугался: такой вопрос во время хрущевских гонений – не провокация ли? Однако Владимир Пеньков не отступал от него, пока наконец не получил просимое. Правда, всего на одну ночь. Володя после работы стал читать Евангелие, ничего не понял и принялся его переписывать. За ночь успел переписать лишь одну главу. И когда возвращал заветную книгу хозяину, то показал ему свою тетрадку. И тогда Петр Иванович подарил ему Евангелие со словами: «Тебе это пригодится!» Еще несколько примеров удивительной цельности личности почившего пастыря привел митрополит Климент, прежде, чем перейти непосредственно к теме доклада. В докладе же он подчеркнул, что духовное единство Оптиной и Глинской пустыней основывается на бережном хранении и строгом исполнении учения преподобного Паисия Величковского, последователями и продолжателями огромного духовного наследия которого были эти монастыри. Преподобный Паисий придал в свое время очень большое значение переводу на славянский язык, и в обоих монастырях активно велась книгоиздательская деятельность, благодаря чему, отмечали современники, Оптиной и Глинской пустынью был внесен весомый вклад в просвещение общества через печатное слово. Докладчик напомнил, что на последнем Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, проходившем в конце минувшего года, 16 глинских подвижников благочестия, до этого причисленные к лику святых Синодом Украинской Православной, были внесены в общецерковный месяцеслов. А ранее, на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1988 году, отмечалось, что возрожденная преподобным Паисием русская школа старчества приносила свои богатые плоды на ниве спасения чад церковных Глинской, Оптиной пустыней и других монастырей. Причем именно Глинская и Оптина обители определяли духовное восхождение русского народа в XIX веке. Оптина дала 14 прославленных старцев...

Этот срез русской церковной жизни – развитие двух наших институтов старчества, центров духовного просвещения России (одного – на центральном направлении, второго – на южном), был освещен митрополитом Климентом во всей полноте. Тему преемства, святоотеческого наследия старцев Глинской Богородицкой общежительной пустыни продолжила ректор Московской педагогической академии Е.О. Крылова. (Доклад «Глинская пустынь и ее старцы»). Она сообщила, что старчество в этой обители, названной преподобным Серафимом Саровским великой школой духовной жизни, а преподобным Макарием Алтайским – самой светлой точкой на земном шаре, было закреплено уставом. Иноки каждый день приходили на откровение помыслов к старцу. Елена Олеговна подробно остановилась на личностях тех, кто помогал насельникам пустыни духовно и нравственно совершенствоваться. Это ее возобновитель преподобный Филарет (Данилевский), ставший здесь настоятелем в первой половине XIX века. (К слову сказать, его сочинение «Поучение новопостриженому монаху» было напечатано на средства Императора Александра I и рассылалось по всем епархиям для чтения). Это и простой иеромонах Порфирий (Левашов), с которым Император Александр II вел серьезную переписку относительно сухого закона и на какое-то время сухой закон в стране был введен. Это и преподобный Илиодор (Голованицкий): его братия на Афоне просила стать духовником афонитов, но после усердных молитв в закрытой афонской келье в течение трех дней старец ответил им, что Матерь Божия не велит, и он должен вернуться в Глинскую пустынь.

Господь попустил катастрофе 1917 года, повлекшей за собой страшные последствия для русского народа, обрушиться на Россию, на долгие десятилетия придавить ее тяжелой глыбой неисчислимых бед и страданий. Казалось, все сметено, разрушено, умерщвлено. Но благодаря тому, что православная первооснова уцелела, поскольку духовный фундамент был укреплен подвижниками предшествующего времени, во второй половине XX века появились старцы, которых можно назвать реаниматорами духовной жизни. Тысячи людей с разных концов страны приезжали к ним за советами, назиданиями, благословением. Ехали к митрополиту Иосифу (Чернову) в Алма-Ату, к архимандриту Серафиму (Тяпочкину) в село Ракитное Белгородской области, к архимандриту Иоанну (Крестьянкину) в Псково-Печерский монастырь. Епископ Рыбинский и Даниловский Вениамин в своем докладе «Митрополит Алма-Атинский и Казахстанский Иосиф (Чернов). Исповеднический подвиг» вспомнил, что студенты духовной семинарии, академии часто гостили у владыки Иосифа, но если наведывался кто-то из «надзирающих органов» или даже секретарь епархии, Владыка торопил молодежь со словами: «Идите в соседнюю комнату и сидите там тихо». Такое было время! Будущий епископ Вениамин, а тогда Николай Лихоманов, студент мехмата МГУ имени Ломоносова, вначале побывал в Алма-Ате, выполняя поручение отца Наума (Байбородина) из Троице-Сергиевой лавры. Отвез с одной женщиной напечатанные на машинке книги – «Добротолюбие». Затем два года подряд ездил туда на каникулы, чтобы напитаться общением с архиереем, который, проведя около 20 лет в тюрьмах лагерях, оставался светлым человеком, доброжелательным, с чувством юмора. Его вера «за колючей проволокой» еще сильней разгорелась, и он согревал ею всех, с кем сводила жизнь.

– Лично общаясь с духовным лицом, архипастырем-старцем, немножко юродивым, я решил идти по церковной линии. Хотя Владыка говорил, что передо мной много дорог открывается. Но его пример, его жизнерадостность и оптимизм, его благодарение Богу за все, что Господь судил ему перенести, и то, что он всегда-всегда поддерживал людей, помогли мне выбрать путь. Я благодарен Богу, что встретился с этим подвижником, исповедником, – заключил епископ Вениамин.

Другой многолетний узник ГУЛАГа тоже сохранил стойкость духа, оптимизм и сердечность. К нему, постоянно пребывавшему в молитвенном состоянии, потянулось как к светильнику во тьме безбожия великое множество людей. В лагере он, прячась под одеяло от окружающих, читал наизусть все каноны. Его память полностью воспроизводила дневной круг богослужения. А служба была для него источником высшей радости. Когда подоспел срок освобождения после 10-летнего заключения, начальник лагеря спросил: «Ну что, служил?» – «Служил», – ответил он. «А что будешь делать, когда выйдешь на свободу?» – «Опять буду служить». И тогда ему добавили еще четыре года заключения, сослав из Красноярского края на казахстанскую землю, в районе озера Балхаш. Впоследствии «балхашский период» он вспоминал как самый тяжелый этап ссылки. О нем, архимандрите Серафиме (Тяпочкине), мы подробно рассказывали в публикациях на портале «Монастырский вестник»: «Один из великих старцев современности» и «Встретимся на Пасху». Но говоря о конференции в стенах Сергиевского зала Храма Христа Спасителя, где прозвучало имя дорогого батюшки, хочется сакцентировать внимание на двух моментах. С докладом «Архимандрит Серафим (Тяпочкин)» выступил настоятель крымского храма Архистратига Михаила в Алупке протоиерей Валерий Бояринцев, еще известный многим и как медик-ученый, разработавший уникальную методику лечения больных, страдающих от остеомиелита – тяжелейшей болезни костей. Так вот отец Валерий, знавший старца по его самоотверженному служению, всколыхнувшему когда-то весь православный Днепропетровск (когда старец был протоиереем), стал ездить к нему, уже принявшему монашеский сан, в село Ракитное Белгородской области. В мединституте словосочетание «верующий студент» являлось в то время оскорбительным для репутации солидного вуза. В качестве ответной реакции на столь дерзкий «вызов» обществу на всех комсомольских собраниях звучало с крайне негативным оттенком имя Валерия Бояринцева, хотя комсомольцем он не был. Более того: по этой причине (причине веры) у него появилось несданных 13 экзаменов и зачетов. Валерий приезжал к отцу Серафиму и советовался, что делать дальше. Писать «наверх» о гонениях и притеснениях? Батюшка говорил: «Пиши!» И он писал Брежневу. Ответа, конечно, не получал, но из института его не выгоняли. А батюшка за своего духовного сына молился… И вот 26 лет назад Господь призвал детского хирурга Бояринцева, работавшего в столице, к священническому служению. Привел его на крымскую землю восстанавливать разрушенный храм. Хочется сказать, что когда знакомишься с фактами такого рода, когда слышишь чьи-то личные воспоминания о старцах недавнего времени, то думаешь: как горяча и настойчива была молитва тех подвижников о возрождении растерзанной России, о возрождении Православия на нашей земле, что столько достойных людей, талантливых и образованных, с горячими сердцами стали в наши дни служителями Престола Божия!

И второй момент, важный для всех почитателей и духовных чад отца Серафима. Докладчик поднял наболевший для многих вопрос о канонизации пастыря, чье всенародное почитание поистине велико и на наших глазах множится число чудес исцеления и духовной помощи по молитвам к старцу. Один из сопредседателей конференции, секретарь Синодальной комиссии по канонизации святых протоиерей Владимир Воробьев ответил, что не хватает следственного дела 1941 года отца Серафима. И так как сейчас на Украине открыты все архивы, то тем, кто имеет там родственников или знакомых, надо просить их поискать документальное подтверждение ареста и высылки в Красноярский край на то время еще протоиерея Димитрия Тяпочкина. Вся Комиссия, сообщил ее секретарь, проголосовала за то, чтобы канонизировать старца, однако отсутствие следственного дела стало препятствием на этом пути. Отец Владимир добавил, что если оно было сожжено (в 41-м году Днепропетровск взяли немцы), то следует поискать в этом областном центре или в Киеве агентурное дело. И сослался на свой опыт: он, к примеру, нашел в архиве в Киеве такое агентурное дело, содержащее донесения агентов и осведомителей, благодаря чему удалось в подобном случае установить необходимые важные факты.

Возвращаясь к лагерной теме, процитирую один – поразительный по своей сути и силе духа – диалог, состоявшийся в середине прошлого века между духовником и его духовным сыном. Приведен он был в докладе «Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)» архимандрита Филарета (Кольцова), насельника Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. Иерей Иоанн заканчивал в 1950 году Московскую духовную академию в Троице-Сергиевой лавре и практически уже завершил работу над кандидатской диссертацией о преподобном Серафиме Саровском и его значении для русской религиозно-нравственной жизни того времени. Также он продолжал свое служение в московском храме Рождества Христова в Измайлове. Священник чувствовал, что за ним зорко следят и вот-вот могут арестовать. А тут как раз друг услышал про его близкий арест и предупредил. Отец Иоанн поехал к своему духовнику – последнему оптинскому старцу игумену Иоанну (Соколову), которого очень почитал и называл «профессором Небесной академии» или, как другие духовные чада старца, «батенькой». Переступив порог квартиры, где жил «батенька», первое, что он услышал, был такой вопрос: «А ты знаешь, что тебя арестуют?» – «Знаю». – «Так что: вымаливать тебя будем или пойдешь?» – «А воля Божия какова?» – «Лучше, чтобы пошел». – «Благословите!»

– Это был особый путь, особое время служения Богу. Не в храме, а в лагере, где находились люди отверженные, отступившие от Бога. Кто-то по немощи, кто-то, может быть, по страсти. Но отец Иоанн смело пошел туда, – сказал выступающий. – Он пробыл там пять лет и бесконечно благодарил за это Бога, повторяя, что нигде так хорошо не молился ни до, ни после. И называл те годы самыми счастливыми в своей жизни. Воспоминания солагерников батюшки свидетельствуют о том, что он и в заточении был таким, каким мы его знаем: светлым, лучезарным, всегда ко всем относившимся с любовью, снисходительно… Мое ощущение, что он пришел к нам из книги святителя Димитрия Ростовского. Оттуда спустился, чтобы показать нам жизнь святых людей – воплощенное Евангелие.

Можно представить, какой благодарной радостью наполнились сердца участников конференции, когда архимандрит Филарет, долгие годы бывший келейником старца, по окончании форума вручал всем подарки Псково-Печерского монастыря. Книги и календарь на нынешний год. Кому-то досталась книга проповедей всероссийского батюшки, кому-то – книга воспоминаний его духовных чад «На пути к вечности». О большом настенном перекидном календаре следует сказать отдельно. Он вышел в серии «Наследный дар архимандрита Иоанна (Крестьянкина)». Переворачивая один за другим глянцевые листы с указаниями больших православных праздников во все месяцы года, ты видишь не только уникальные фотографии (отец Иоанн с насельниками родной обители, отец Иоанн со своими духовными чадами), но и духовные назидания, заветы одного из самых почитаемых старцев Русской Православной Церкви. Архимандрит Филарет (Кольцов) вспоминал, как много времени тратил батюшка на письма. Мы знаем, как ждали эти весточки люди, состоявшие с ним в переписке. Как читали-перечитывали они вдохновенные строки, написанные удивительным почерком, где каждая буква аккуратно выведена. Теперь все листы календаря, изданного Псково-Печерским монастырем с большой любовью, украшают эти буковки-жемчужинки. «Дорогие мои, чадца Божиии!», – обращается к нам любимый старец, призывая жить в любви и ничего не бояться в жизни, кроме греха.

…А раньше, попав в жернова сталинских репрессий, благодарил Господа за посланные ему испытания автор известных акафистов и канонов епископ Дмитровский Серафим (Звездинский). Находясь в зловонной тюремной камере, где, помимо обновленцев и духовенства, снявшего с себя сан, были и уголовники, Владыка писал в записочке: «Я светел, бодр и радостен. Господь подкрепляет и окрыляет сознанием своей правоты, несмотря на тяжкие условия». Все они – и священномученик Серафим (Звездинский), которому посвятил свой доклад председатель научно-богословской секции Российского философского общества РАН, президент Фонда помощи делу преподобного Сергия Радонежского В.Г. Леонтьев «Святые Спасо-Вифанской семинарии», и протоиерей Валентин Ястребцев, прошедший лагеря и ссылки (доклад митрополита Тамбовского и Рассказовского Феодосия «Жизненный путь духовника Тамбовской епархии протоиерея Валентина Ястребцева (1899 – 1988 гг.))», и священномученик Константин Любомудров, расстрелянный на Бутовском полигоне под Москвой в страшном 37-м году (доклад директора школы из Ярославской области В.С. Мартышина «Актуальность содержания предреволюционных проповедей и публикаций священномученика Константина Любомудрова для современных поколений верующих»), и старцы, о которых шла речь выше, стали для нас связующим звеном с той Россией, которая в XX веке взошла на Голгофу и принесла Христу «плод своих голгофских страданий – великий сонм мучеников и исповедников». Но откуда в них такая сила веры? Что сформировало реальное чувство присутствия Господа в их жизни, приведшее к безропотному послушанию воле Божией? К прославлению Христа в каких бы то ни было, даже в, казалось бы, невыносимых по человеческим меркам обстоятельствах? Истоки прежде всего нужно искать в семье, в воспитании, о чем говорилось в целом ряде выступлений. Подчеркивалось, что именно благочестивые семьи, где любили Бога, дали России многих подвижников, праведников. И, конечно, укореняться в вере помогало углубление в мудрый духовный опыт святых, знакомство с их богатым наследием. Одни святые стали наставниками для других. Другие, жившие в не столь отдаленном времени, – для нас. Эти две основополагающие мысли красной нитью проходили через все доклады, которые, верится, сподвигнут участников конференции на серьезную работу души – настойчивое и целеустремленное постижение путей святости тех, кто стал теперь небесной стражей нашего земного Отечества.

Святоотеческая письменность была главным после Священного Писания источником, из которого священномученик Иларион (Троицкий) черпал свои богословские идеи. Кроме того, литературное наследие святых отцов и учителей Церкви являлось для нашего автора тем образцом, с которым он постоянно сверял свои научные выводы и рассуждения. Это, собственно, стало естественной и необходимой составляющей его научного метода, поскольку не только магистерская диссертация молодого академического ученого, но и бо льшая часть всех его богословских изысканий были попыткой «выразуметь раскрытие церковного самосознания в древнецерковной письменности и богословской литературе» . В одном из журнальных отзывов на магистерское сочинение В. Троицкого отмечалось: «Ученый автор как бы стесняется говорить по избранному им предмету от себя. Он любит обильно пользоваться святоотеческими мнениями и суждениями по тем или иным пунктам своей темы. Каким же сокровищем является уже вследствие одного этого трактат г. Троицкого!» . Тем не менее, авторская мысль не теряется среди множества святоотеческих цитат и не пытается спрятаться за авторитетами, но сохраняет самостоятельность в проводимом исследовании: «Но, обильно цитируя и охотно пользуясь святоотеческой литературой, автор остался везде великолепным знатоком своего обильного материала и прекрасным архитектором своего строго выдержанного и в одном стиле исполненного ученого дворца» . Эти же качества диссертанта отмечал в своем отзыве на магистерское сочинение В. Троицкого проф. С.С. Глаголев: «Нужные ему творения Тертуллиана, Киприана, Августина он изучил с изумительной тщательностью. Он проверял свое понимание церковных писателей компетентнейшими исследованиями, он ни за кем не шел на буксире, он безусловно самостоятелен… автор не обнаруживает слабости, которая оказывается присущей и сильным умам: он не вербует искусственным образом себе в союзники тех или иных великих людей… Он – замечательно объективен» .

Среди более чем 120 имен святых отцов и учителей Церкви, упоминаемых в работах священномученика Илариона, можно выделить несколько имен церковных писателей, влияние которых на богословие архиепископа Илариона наиболее заметно. В первую очередь нужно упомянуть тех святых отцов и учителей Церкви, которым было отведено наиболее значительное место в магистерской диссертации нашего автора. Это священномученик Ириней Лионский, Тертуллиан, священномученик Киприан Карфагенский и блаженный Августин. Кроме того, сам владыка Иларион называл святых отцов, писания которых повлияли на его сотериологические воззрения, связанные непосредственным образом с экклезиологией: «Учение о спасении, – писал он, – я почерпал у святого Иринея Лионского, у святого Афанасия Великого, у святого Григория Богослова, у святого Григория Нисского, у святого Кирилла Александрийского, у преподобного Иоанна Дамаскина, во всех наших богослужебных книгах, где говорят вдохновенные песнописцы древней Церкви» . В настоящей статье предлагается обзор преимущественно тех богословских идей, которые были восприняты архиепископом Иларионом из литературного наследия перечисленных церковных писателей .

Вочеловечивание Бога имеет своей целью обожение человека

Центральной, можно сказать, ключевой темой богословия священномученика Иринея Лионского являлась тема Боговоплощения. Тех, кто не признавал необходимости для нашего спасения Боговоплощения, через которое «должно осуществиться совершенство нашего человечества», епископ Лионский причислял к маловерам . Признание полноты Божественной и человеческих природ в Иисусе Христе было тем краеугольным камнем, о который разбивались философские фантазии гностиков. А обличение их заблуждений стало основной задачей литературной деятельности святителя Иринея. Именно на вере в Боговоплощение основывает он наше спасение во Христе: «Но чем казался, то Он и был, – Бог, восстановляющий в Себе древнее создание человека, чтобы убить грех и упразднить смерть и оживить человека: и поэтому-то истинны дела Его» . Упразднение же греха и смерти и оживление человека во Христе достигаются не иначе, как через обожение, поскольку вочеловечивание Бога имеет своей целью обожение человека: «Ибо для того Слово Божие сделалось человеком и Сын Божий – Сыном Человеческим, чтобы (человек), соединившись с Сыном Божиим и получив усыновление, сделался сыном Божиим» . Только путем усыновления и обожения во Христе человек может достигнуть нетления и бессмертия: «Ибо мы никак не могли бы получить нетление и бессмертие, если бы не были соединены с нетлением и бессмертием» .

Адам, согрешив, умер, и все рожденные от Адама, связанные грехом, обречены на смерть, которая наложила отпечаток на всю жизнь человека: «ибо мы пленены были грехом и были среди тех, которые во грехах рождены и со смертию живут» . Находясь в состоянии мертвости и пленения грехом, человек не мог спастись собственными силами: «Ибо невозможно было, чтобы человек, который раз был побежден и погиб чрез непослушание, сам воссоздал себя и получил награду за победу; также невозможно было, чтобы получил спасение тот, кто впал под власть греха» . По этой же причине спасение не могло прийти к человеку извне. Прощение юридического характера нисколько бы не изменило его падшего состояния. Сама природа человеческая нуждалась в возрождении. Воплощением Бога Слова преодолеваются все возможные препятствия: «Слово соделалось плотью, чтобы посредством того же тела, чрез которое грех утвердился и господствовал, он был упразднен и больше не был в нас. Поэтому Господь принял этот телесный образ первозданного, чтобы вступить в борьбу за отцов и посредством Адама одержать победу над тем, кто поразил нас в Адаме» .

Спаситель Иисус Христос – новый Адам

В теме Христос – новый Адам святой Ириней находит много параллелей, получивших дальнейшее развитие в святоотеческой письменности и особенно в церковных богослужебных текстах. Адам был сотворен от девственной земли, Христос рожден от Девы. Через «непослушную деву человек был поражен и смертию умер», «также чрез Деву, Которая повиновалась Слову Божию, получил жизнь» . Адам появился без семени мужа, и Христос родился без земного отца . Адам нарушил заповедь Божию, Христос уничтожил преступление Адама соблюдением заповеди Закона . Адам был пленен сатаной, а Господь освободил человека от власти диавола . Адамом вошла в человека смерть, а Христом – победа над смертью . Адам стал началом умирающих, а Христос – живущих . В Адаме «дыхание жизни от Бога, соединившись с созданием, одушевило человека и показало его разумным существом», а во Христе «Слово Отца и Дух Божий, соединившись с древним существом Адамова создания, сделало человека живым и совершенным, вмещающим совершенного Отца» .

Отличие нового Адама от Адама ветхого заключалось в том, что человеческая природа Христа не была сотворена заново из земли, подобно природе первого человека, а произошла от Девы Марии. Но без этого отличия Боговоплощение теряло бы спасительные для падшего человечества последствия: «Для чего же Бог не взял опять персти, но произвел создание от Марии? Для того чтобы не было другого создания, и не иное было то создание, которое требовало спасения, но чтобы тот же самый (Адам) был восстановлен, с соблюдением сходства (в происхождении)» .

По ви дению святого Иринея, род человеческий, происшедший от умерщвленного грехом Адама и поэтому пребывающий в состоянии смерти, оживляется, присоединяясь к искупленной от греха и смерти и обоженной человеческой природе Христа, в чем и заключается наше спасение. Термин «искупление» у святого Иринея не имеет юридического смысла, но он используется для указания на избавление, освобождение человека от состояния падения: «А Искупителем Он назван потому, что Он сделался причиною спасения для тех, которые тогда освобождены были Им от всяческих болезней и от смерти» . Это искупленное от греха и смерти, обоженное и объединенное во Христе человечество именуется Церковью и, по определению святого Иринея, «есть собрание Божие, которое Бог, то есть Сам Сын, собрал чрез Себя Самого» .

В богословии святого Иринея христология, сотериология и экклезиология представляют собой неразрывное единство

В богословии святого Иринея христология, сотериология и экклезиология представляют собой неразрывное единство, части которого как бы вытекают одна из другой: «…поэтому, и человека восстановляя в Себе Самом, Он невидимый сделался видимым, необъемлемый сделался объемлемым и чуждый страдания – страждущим, и Слово стало человеком, всё восстановляя в Себе; так что как в пренебесном, духовном и невидимом (мире) начальствует Слово Божие, так и в видимом и телесном Оно имеет начальство и, присвояя Себе первенство и поставляя Себя Самого Главою Церкви, всё привлечет к Себе в надлежащее время» .

Профессор И.В. Попов (мученик Иоанн) следующим образом обобщил основные богословские идеи святителя Иринея: «Христос, по учению святого Иринея, возглавил всё человечество, повторив в истории земной жизни все подробности жизни Адама, обычное течение жизни каждого из его потомков и историю человечества во всей ее совокупности» .

В непосредственной связи с экклезиологией святителя Иринея находится и учение о Святом Духе, действие Которого рассматривается в рамках икономии. Описывая образ откровения Лиц Пресвятой Троицы в мире, святой Ириней говорит: «Отец хочет и повелевает, Сын действует и исполняет, а Дух питает и возращает» . Этот же принцип Божественного откровения сохраняется и в Церкви, существование которой невозможно без питающего и усовершающего действия Святого Духа, как невозможно без воды муке стать хлебом и сухой земле – принести плод . «Ибо где Церковь, там и Дух Божий; и где Дух Божий, там Церковь и всякая благодать, а Дух есть истина» .

Святой Дух в теле Церкви уподобляется духу, оживотворившему первозданного человека . В воплотившемся Слове Божием и в Святом Духе Церковь получает основание своего двуприродного единства – по человечеству и по причастию Божественной благодати: «Ибо тела наши получили единство (между собою) посредством бани, ведущей к нетлению, а души – чрез Духа» . Выражением этого церковного единства служит единство веры, принятой от апостолов .

С апостольством связано церковное предание, которое есть также и предание апостольское. «Церковь насаждена (как) рай в этом мире», а книги Священного Писания уподобляются деревьям в этом раю . Но даже если бы апостолы не оставили нам письменного наследия, Церковь не прекратила бы своего существования, следуя «порядку предания, преданного тем, кому они вверили Церкви» . Поэтому наше понимание Священного Писания должно соблюдаться в русле «древнего апостольского предания» , для чего нам необходимо всегда «прибегать к Церкви и воспитываться в ее недрах» .

Церковь спасается не знанием, не учением только, пусть даже и очень глубоким, но Самим воплотившимся Богом

В отличие от Церкви, еретики, чуждые телу Христову и Святому Духу, не имеют твердого основания своих учений. Из отрывков Священного Писания гностики составляют ложные системы, как если бы кто-то, разобрав мозаичный царский образ, из тех же кусочков мозаики сложил изображение пса или лисицы . Кроме того, они заблуждаются, думая обрести спасение в знании. Церковь спасается не знанием, не учением только, пусть даже и очень глубоким, но – Самим воплотившимся Богом, учение Которого было изложено еще в Ветхом Завете: «Ибо Он принес Себя Самого и даровал людям возвещенные прежде блага, в которые ангелы желали приникнуть» .

У святителя Иринея мы уже находим различие всех трех типов сообществ, отделившихся от Церкви: еретики, раскольники и самочинники: «Поэтому надлежит следовать пресвитерам в Церкви… прочих же, которые уклоняются от первоначального преемства и где бы то ни было собираются, иметь в подозрении или как еретиков и лжеучителей, или как раскольников, гордых и самоугодников, или же как лицемеров, поступающих так ради корысти и тщеславия». Впрочем, причины отделения не имеют существенного значения, и все отделившиеся сообщества в равной степени отчуждаются от Церкви: «Все эти отпали от истины». Еретики будут сожжены, подобно Надаву и Авиуду, раскольников поглотит ад, как это случилось с Кореем, Дафаном и Авироном, а самочинников ожидает участь Иеровоама , которому Бог обещал «вымести» дом его, «как выметают сор, дочиста» (3 Цар. 14: 10).

Необходимо отметить, что священномученик Иларион воспринял у святого Иринея не только рассмотренные выше мысли и идеи, но и сам образ богословского рассуждения, при котором все богословские темы, органически соединенные одна с другой, представляют собой единое целое.

Богословие не имеет той цельности, которая свойственна воззрениям святого Иринея. Здесь можно говорить о восприятии архиепископом Иларионом отельных тем, но не системы взглядов.

Необходимости Боговоплощения для нашего спасения Тертуллиан посвятил целый трактат под названием «О плоти Христа». Уже в Боговоплощении происходит очищение и преображение человеческой природы: «Человек рождается в Боге – вот новое рождение; в этом человеке родился Бог, приняв плоть древнего семени, но без участия самого этого семени – дабы преобразить ее новым семенем, то есть духовно (spiritualiter), и искупить, очистив от древней нечистоты» . Но без смерти и воскресения воплотившегося Бога невозможно было человеку приобщиться к бессмертию: «Ибо ни смерть наша не могла быть уничтожена ничем, кроме страдания Господа, ни жизнь восстановлена без Его Воскресения» .

Связь Воплощения и Воскресения неразрывна

Связь Воплощения и Воскресения неразрывна. Поэтому «те, которые стремятся поколебать веру в воскресение… отрицая, притом что подобная надежда относится и к плоти, – конечно, своими утверждениями сводят на нет и плоть Христову, ибо полагают, что ее или вовсе не было, или же она, во всяком случае, не была человеческой» .

Хотя богословию Тертуллиана как юриста по роду светской деятельности свойственны юридические образы в рассуждениях о спасении (чуждые богословию священномученика Илариона), но в них можно найти и элементы понимания органической природы нашего спасения, близкие мысли святого Иринея о связи Воплощения Бога и обожения человека: «Это Он назван Посредником между Богом и людьми (1 Тим. 2: 5), ибо Ему вверен залог с обеих сторон, и в Себе Самом Он хранит залог плоти, словно задаток всей суммы. Подобно тому, как нам Он оставил в залог Духа (2 Кор. 5: 5), так и от нас принял залог плоти и взял его на небо, словно поручительство, что оттуда когда-то будет возвращена вся сумма» .

Основные идеи, почерпнутые архиепископом Иларионом в творениях Тертуллиана, лежат в сфере экклезиологии, которая раскрывалась карфагенским пресвитером в полемике с гностическими воззрениями еретиков.

Тертуллиан упоминает о Церкви как о едином организме. Христиане составляют тело не только «благодаря одному познанию религии, единству учения и союзу надежды», но и благодаря единению духовному, так как «приняли одного Святого Духа» .

Говоря о свойствах Церкви, Тертуллиан наибольшее внимание уделяет ее единству и апостольству

Говоря о свойствах Церкви, Тертуллиан наибольшее внимание уделяет ее единству и апостольству. Апостольство выражается в единой вере, принятой от Христа через апостолов: «Наши наставники (аuсtores) – апостолы Господни; сами они не избирали по своему изволению ничего, что хотели бы ввести, но, напротив, принятое от Христа учение верно передавали народам» . Кроме того, апостольство относится и к церковной иерархии, берущей свое начало от апостолов: «О всякой породе следует судить по началу ее. Итак, хотя существует множество Церквей, но апостольская, первоначальная Церковь, от которой происходят все прочие, одна. Поэтому [в некотором отношении] все они первоначальные и апостольские, ибо все они составляют одну» . Побуждаемый требованиями времени, Тертуллиан делает ударение на вероучительном аспекте упомянутых церковных свойств. Он говорит о единой апостольской вере как о необходимом признаке Христовой Церкви: «Не знать ничего против Правила веры – это знать всё» . Впрочем, признак этот не единственный: «Единство же их доказывается общением в мире, именем братства и узами взаимного радушия (contesseratio)» . Но главное внимание Тертуллиан обращает всё же на вероучение. Архиепископ Иларион в отличие от Тертуллиана основное ударение делает не на вере, а на любви.

Истинным можно считать только учение, согласное с «Апостольскими Церквями, прародительницами и основательницами веры». Учение это «Церкви получили от апостолов, апостолы – от Христа, а Христос – от Бога. Все же прочие учения нужно считать ложью, ибо они противны истине церковной, апостольской, Христовой и Божией» .

Согласное исповедание Правила веры всеми Поместными Церквями также является свидетельством истинности церковной веры: «Да разве правдоподобно, чтобы столь многие и великие Церкви заблуждались в одной и той же вере? То, что происходит среди многих людей, не имеет одинакового результата, поэтому ошибки в учении Церкви должны были разниться. То же, что у многих оказывается единым, – не заблуждение, а предание» .

Кроме того, верность учения Церкви подтверждается его древностью в сравнении с еретическими измышлениями: «Обычно, ради краткости, мы опровергаем еретиков ссылкой на их позднее происхождение. Ибо, поскольку учение об истине, обличившее даже будущие ереси, появилось раньше других, постольку все более поздние учения будут считаться ересями, раз они были предсказаны более древним учением об истине» . Но и древние ереси, современные апостолам, также чужды истине, что засвидетельствовано самими апостолами: «Пусть уж тогда всевозможные ереси, которые когда-то были, сами избирают себе время существования: раз они не причастны истине, то неважно, когда они были. Во всяком случае, те, которые не были названы апостолами, не могли и существовать при апостолах: если бы они существовали, то, разумеется, были бы поименованы как обреченные к наказанию. Те же, которые были при апостолах, осуждаются самим наименованием» .

Тертуллиан говорит о недопустимости называть еретиков христианами: “еретик – не христианин”

Как позже святитель Афанасий Великий, Тертуллиан говорит о недопустимости называть еретиков христианами: «еретик – не христианин» . У Тертуллиана мы также находим различение трех видов сообществ, по разным причинам отделившихся от Церкви, которые он определяет как ереси, расколы и раздоры. Последние, очевидно, соответствуют позднейшему термину «самочинные сборища». Впрочем, все эти виды отделения одинаково губительны для их участников, так как «ереси не меньше удаляют от единства, чем расколы и раздоры» . В конце концов, Тертуллиан уравнивает ереси, как исходящие от «отца лжи» диавола, с языческим культом: «Поэтому никто не должен сомневаться ни в том, что духовное нечестие внесено от диавола, ни в том, что ереси тождественны идолослужению, ибо они того же происхождения и замысла, что идолослужение. Они измышляют другого бога вопреки Творцу или – если признают единого Творца – учат о Нем не по истине. Стало быть, всякое ложнословие о Боге есть некоторого рода идолослужение» .

Естественно, что при таком отношении к ересям отвергается и еретическое крещение. Причины тому две. 1) Различие учений. Еретики верят не в истинного Бога, но в какого-то другого: «Ибо у нас и у них не один и тот же Бог и не один Христос, то есть не тот же самый». 2) Различие обряда крещения: «Если оно у них не по установленному обряду, то его всё равно что нет» . А поскольку источником всех ересей является сатана, то и крещение еретиков Тертуллиан, хотя и косвенным образом, ставит в один ряд с языческими «очищениями»: «Спрашивается, наконец: кем же внушается знание того, что пригодно для ересей? Разумеется, диаволом, дело которого – извращать истину, который даже самим священным таинствам подражает в идольских мистериях. И он сам крестит некоторых – тех именно, кто верит в него и верен ему: он обещает взамен снятие грехов в этой купели» . Таким образом, действие крещения еретиков оказывается подобным действию языческих посвящений: «Нечистый “очищает”, враг “освобождает”, осужденный “оправдывает”! Можно подумать, что он сам уничтожает результаты своего “труда”, отмывая грехи, которые сам же и внушает» .

Как люди, совершенно чуждые Церкви, еретики не могут понимать Священного Писания

Как люди, совершенно чуждые Церкви, еретики не могут понимать Священного Писания, являющегося неотъемлемой принадлежностью Церкви. Спасает вера, «а не начитанность в Писании» . Имея ложную веру, еретики соответственно ей искажают и Писание и приносят тем самым много вреда, отвращая людей от истинной веры и от Церкви: «Они ссылаются на Писание и этой своей дерзостью всё время смущают многих. А как дело доходит до спора, тут они утомляют твердых, увлекают слабых, а тех, кто посредине, оставляют в сомнении» . Тертуллиан отвергает пользу споров с еретиками, которые, по его мнению, «приведут только к порче желудка или мозга» . Апостол Павел «запрещает… общаться с еретиком после одного вразумления (ср.: Тит. 3: 10), а не после прения» . Тертуллиан предлагает кардинальное решение вопроса: «Значит, мы лишим их этого выгоднейшего положения, если не станем допускать ни к каким рассуждениям о Писании» . Священное Писание – законная собственность Церкви. Все, кто пытается на основании Священного Писания построить свое собственное учение, отличное от учения Церкви, – похитители чужого имущества, враги Церкви и Самого Бога: «Коли они еретики, то не могут быть христианами, ибо не от Христа должны были получить учение; они приняли его по своему выбору и потому получили имя еретиков. А раз они не христиане, то не имеют никакого права на христианские сочинения. Им по справедливости можно сказать: Кто вы? Когда и откуда пришли? Что делаете вы у меня, если вы не мои? По какому праву, скажем, ты, Маркион, рубишь мой лес? По чьему дозволению, Валентин, ты обращаешь вспять мои источники? Какой властью, Апеллес, ты передвигаешь мои границы? Что вы, прочие, сеете и пасете здесь по своему произволу? Это мое владение, мне оно принадлежит издавна, у меня прочные корни – от тех самых владетелей, кому всё принадлежало. Я [Церковь] – наследница апостолов. Я владею так, как они распорядились в своем завещании, как препоручили вере, как утвердили клятвой. Вас же они навсегда лишили наследства и отвергли как чужих, как врагов» .

Богословские воззрения святого Киприана Карфагенского наиболее близки священномученику Илариону. И это не случайно. Ведь именно тема Церкви была центральной в богословии обоих священномучеников.

«Святой Киприан, – писал Владимир Троицкий в своих «Очерках…», – объединил все результаты, добытые раннейшей догматической мыслью Церкви, подробнее их развил, дополнил новыми догматическими положениями, и его учение о Церкви представляется уже в виде более цельной системы» .

Священномученик Киприан Карфагенский связывает церковное единство с единством Пресвятой Троицы

Для священномученика Киприана Церковь едина и единственна. Он связывает церковное единство с единством Пресвятой Троицы, к которому члены Церкви приобщаются через таинства: «Господь говорит: Аз и Отец едино есма (Ин. 10: 30), и опять об Отце, Сыне и Святом Духе написано: и Сии три едино суть (1 Ин. 5: 7). Кто подумает, что это единство, основывающееся на неизменяемости Божественной и соединенное с небесными таинствами, может быть нарушено в Церкви и раздроблено разногласием противоборствующих желаний?» .

Святой Киприан предлагает различные образы церковного единства, взятые им из Священного Писания и из природы. Это единая голубица «Песни Песней», Невеста Христова, дом Раавы, пасхальный Агнец, хитон Христов, пастырь и стадо, солнце и лучи, источник и ручей, дерево и ветви , смешение вина и воды в евхаристической чаше, соединение муки и воды в евхаристическом хлебе . Наиболее полно отражает понимание святым Киприаном церковного единства образ тела: «Бог один, и один Христос, одна Церковь Его, и вера одна, и один народ, совокупленный в единство тела союзом согласия» .

Единство Церкви выражается:

– в единстве веры, единомыслии: «Так, только единомысленные, согласные и простосердечные живут и пребывают в доме Божием, в Церкви Христовой» ;

– в единодушии, в единстве добродетели: «Бог заповедует, чтобы в доме Его жили только мирные, согласные и единодушные. Он хочет, чтобы возрожденные и оставались такими, какими Он сделал их вторым рождением; чтобы ставшие сынами Божиими пребывали в мире Божием; чтобы у нас, у которых один дух, было одно сердце и чувство» ;

– в молитве: «У нас всенародная и общая молитва, и когда мы молимся, то молимся не за одного кого-либо, но за весь народ, потому что мы – весь народ – составляем одно» .

Святой Киприан Карфагенский: “Епископство одно, и каждый из епископов целостно в нем участвует”

Апостольство Церкви святой Киприан воспринимает также в русле церковного единства: «Епископство одно, и каждый из епископов целостно в нем участвует. Так же и Церковь одна, хотя, с приращением плодородия, расширяясь, дробится на множество» . Единство епископата берет начало через апостолов от Самого Христа. Слова Христа, сказанные апостолу Петру: «на сем камне Я создам Церковь Мою» (Мф. 16: 18), означают единство апостольской власти, исходящей от единого источника: «Таким образом, основывает Церковь Свою на одном. И хотя по воскресении Своем Он наделяет равной властью всех апостолов… однако чтобы показать единство [Церкви], Ему угодно было с одного же и предначать это единство» . В толковании святым Киприаном этого евангельского текста нет и намека на оправдание главенствующего положения в Церкви Римского архиерея: «Конечно, и прочие апостолы были то же, что и Петр, и имели равное с ним достоинство и власть; но вначале указывается один – для обозначения единой Церкви» . Епископская власть, по святому Киприану, не носит диктаторского характера, не разрушает органического единства Церкви, но, наоборот, является необходимым средством его поддержания. Поэтому епископу необходимо в своей деятельности согласовываться со всеми членами Поместной Церкви. Сам священномученик Киприан подавал пример такого принципа церковного управления: «С самого начала епископства моего, – писал святитель карфагенскому клиру, – я положил за правило ничего не делать по одному моему усмотрению, без совета вашего и без согласия народа» .

Недостаточно раскрытым в богословии священномученика Киприана остался вопрос о святости Церкви, в частности – о связи степени личной святости или греховности священнослужителя с благодатностью совершаемых им таинств.

Священномученику Илариону было близко восприятие Карфагенским архипастырем согрешивших братьев как болящих, а покаянной дисциплины как врачевания: «Так надлежит и священнику Божию… промышлять о спасительных средствах… Надобно открыть рану, рассечь и, очистивши от гноя, приложить к ней сильнейший пластырь. Пусть больной вопиет, пусть кричит, пусть жалуется на нестерпимую боль – он будет потом благодарить, когда почувствует себя здоровым» .

Вообще аскетика у священномученика Киприана непосредственным образом связана с вероучением и является свидетельством истинной веры. Милостыня, благотворительность , выкуп пленных христиан и прочие добрые дела являются необходимым следствием евангельской веры: «Аврааму вменилось в праведность то, что он поверил Богу (Рим. 4: 3). Но кто, по заповеди Божией, творит милостыню, тот верит Богу и, имея истинную веру, хранит страх Божий; а кто хранит страх Божий, тот, милосердуя о нищих, помышляет о Боге: он творит добрые дела, потому что верует, потому что сознает истину возвещенного в слове Божием и непреложность Божественного Писания, в котором сказано, что бесплодные деревья, то есть люди немилосердые, посекаются и в огнь ввергаются, а милосердые призываются в Небесное Царство (Мф. 3: 10; 5: 7), и которое в другом месте милосердых и потому плодоносных называет верными, а бесплодным – немилосердым отказывает в вере, говоря: аще убо в неправеднем имении верни не бысте, во истиннем кто вам веру имет? И аще в чужем верни не бысте, ваше кто вам даст? (Лк. 16: 11)» . Именно этот путь веры, реализуемой в жизни христианина, является путем спасения через уподобление Христу: «Христиане! И мы будем тем, чем является Христос, если будем подражать Христу» .

Спасение человека священномученик Киприан не отделяет от обожения, которое стало доступным для нас благодаря Боговоплощению: «Он – Бог наш, Христос, посредник между Отцом и нами – облекается в человека, чтобы привести его к Отцу. Христос захотел быть тем, чем есть человек, чтобы и человек мог быть тем, чем есть Христос» . В Церкви человек восстанавливается и преображается через соединение с обоженной человеческой природой Христа, Который для этой цели прошел все ступени Своего спасительного подвига: «…именно для нашего спасения и оживотворения Отец послал Сына Своего, чтобы Тот восстановил нас: Сын благоволил принять на Себя посольство и соделаться Сыном Человеческим, чтобы соделать нас чадами Божиими, – уничижил Себя, чтобы воздвигнуть прежде падших людей, – был язвлен, чтобы уврачевать наши язвы, – был рабом, чтобы рабствующих вывести на свободу, – подъял смерть, чтобы смертным даровать бессмертие» . «Затем Он поднят на Небо окружившим Его облаком, да возведет к Отцу как победитель человека, которого возлюбил, в которого облекся, которого избавил от смерти» .

Отношение священномученика Киприана к ересям и расколам утверждалось, прежде всего, на догматических основаниях. Отец и основатель ересей и расколов – сатана: «Он изобрел ереси и расколы, чтобы ниспровергнуть веру, извратить истину, расторгнуть единство» . Поэтому еретик не может называться христианином: «Да он и христианином называет себя так же ложно, как и диавол часто называет себя ложно Христом» . Еретик не только не христианин, но – «противник Христу», «враг единству и миру Его» , а еретическое сообщество не Церковь, но разбойничья «шайка» .

Святой Киприан не делает существенного различия между ересью и расколом. Губительность обоих одинакова

Святой Киприан не делает существенного различия между ересью и расколом. Губительность обоих одинакова: «Кто бы и какой бы он ни был, он не христианин, раз он не в Церкви Христа» . И еретик откалывается от Церкви, и раскольник уже самим своим оставлением Церкви обличает свое неправоверие «и, отделившись от единения с кафолическою Церковию, от согласия с нашим обществом и священством, придерживается самого жестокосердого, измышленного еретическою гордостию, нечестивого учения» . «Можно ли думать тому, кто не придерживается этого единства Церкви, что он хранит веру?» . Сказанное относится в равной степени и к «самочинным сборищам»: «Отделяются те, которые без божественного распоряжения, самовольно принимают начальство над безрассудными скопищами, без законного посвящения поставляют себя вождями, присваивают себе имя епископа, тогда как никто не дает им епископства» .

“Неизгладимая и тяжкая вина раздора не очищается даже страданием. Не может быть мучеником, кто не находится в Церкви”

Все эти роды отступников чужды Церкви, остаются вне ее: «Можно ли надеяться тому, кто противится и поступает наперекор Церкви, что он находится в Церкви, когда блаженный апостол Павел, рассуждая о том же предмете и показывая таинство единства, говорит: едино тело, един дух, якоже и звани бысте во едином уповании звания вашего; един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог (Еф. 4: 4–6)?» . Между тем вне Церкви невозможно спастись, поскольку отделяющийся от Церкви теряет божественное усыновление: «Тот не может уже иметь Отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь. Находящийся вне Церкви мог бы спастись только в том случае, если бы спасся кто-либо из находившихся вне ковчега Ноева» . Это положение не может исправить даже смерть за имя Христово: «Неизгладимая и тяжкая вина раздора не очищается даже страданием. Не может быть мучеником, кто не находится в Церкви» . Страдания и смерть для таковых становятся лишь «наказанием за вероломство» .

Естественно, что при таком подходе к еретикам святой Киприан не мог признать еретического крещения. Церковь одна, и «отпущение грехов может быть даруемо только в Церкви», а «противники Христа нисколько не могут присваивать себе Его благодати» . Крещение же еретиков лишь «скверное и нечестивое погружение» , в котором «не омываются люди, а только более оскверняются; не очищаются грехи, а только усугубляются» .

Еретическое священноначалие теряет свою силу так же, как и еретическое крещение: «И потому, кто, не соблюдая ни единства духа, ни союза мира, отделяет себя от уз Церкви и от общества священников, тот, не признавая епископского единства и мира, не может иметь ни власти, ни чести епископа» . Естественно, теряется и апостольское преемство епископата: «Неужели ты признаешь епископом того, кто, будучи лжив и чужд Церкви, горделиво усиливается посредством происков быть поставленным во епископа подобными беглецами в то время, когда в Церкви есть епископ, поставленный шестнадцатью соепископами?» Поэтому у еретиков начальствуют не епископы, а лжеепископы .

“Не от чего другого произошли ереси и родились расколы, как от того, что не оказывают повиновения священнику Божию”

Неповиновение церковной иерархии является одной из основных причин ересей и расколов: «Ведь не от чего другого произошли ереси и родились расколы, как от того, что не оказывают повиновения священнику Божию» . Другая причина ересей, связанная с первой и предшествующая ей, – порочность еретиков, прежде всего – гордость: «Расколы и ереси происходили и происходят в том случае, когда епископу, которому одному предоставлено начальство над Церковью, некоторые по гордой самонадеянности оказывают презрение» . Отделение от Матери-Церкви и пребывание в расколе является неоспоримым доказательством пренебрежения евангельскими заповедями: «Кто не насажден в заповедях Бога Отца и внушениях Его, тот один может отступить от Церкви, тот один, оставивши епископов, может остаться в неистовстве с раскольниками и еретиками» . Ересь и раскол в понимании святого Киприана представляют собой венец порока: «Кто же столь нечестив и вероломен, кто настолько заражен страстью к раздорам, что почитает возможным или дерзает раздирать единство Божие – одежду Господню – Церковь Христову?» Главное же, что еретики нарушают такой основополагающий принцип церковного единства, как заповедь любви: «Не будет принадлежать Христу, кто вероломным несогласием нарушил любовь Христову: не имеющий любви и Бога не имеет» . Святой Киприан описал в лице Новациана типичный нравственный облик расколоучителя: «Он – более упорный нечестием мирской философии, нежели миролюбивый кротостью Господней мудрости, – отступник от Церкви, враг милосердия, убийца покаяния, учитель гордости, разрушитель истины, губитель любви» .

Творения блаженного Августина священномученик Иларион разбирает в основном когда ведет речь о святости Церкви и ее границах, в частности о совершении таинств в Церкви и в отделившихся от нее сообществах. Тем не менее можно найти и другие темы, которые выявляют близость богословских идей владыки Илариона и знаменитого Гиппонского святителя.

Последовательность членов Символа веры указывает нам на тесную связь триадологии с учением о Церкви: «Итак, правильный порядок исповедания требовал, чтобы к Троице присоединилась Церковь, как бы к обитателю – его дом, и к Богу – Его храм, и к основателю – его город» .

Основание Церкви, ее «краеугольный камень» – Сам Господь Иисус Христос, Воплотившийся Бог: «Святой Петр, ревностнейший последователь Иисуса Христа, за свое высокое исповедание Его Божества: “Ты еси Христос, Сын Бога Живаго”, – удостоился от Спасителя услышать в ответ: “Блажен еси, Симоне… Аз тебе глаголю, яко ты еси Петр (Petrus), и на сем камени (petra) созижду Церковь Мою” (Мф. 16: 16–18). На “сем камени” (petra), на том, что ты сказал: “Ты еси Христос, Сын Бога Живаго”, на этом исповедании твоем созижду Церковь Мою» .

Блаженный Августин часто говорит о Церкви как о теле Христовом

Блаженный Августин часто говорит о Церкви как о теле Христовом: «Ибо Церковь, по учению Апостольскому (Еф. 1: 23), есть тело Господа и называется невестою Его. Посему члены своего тела, отправляющие различные должности, Господь связует союзом единства и любви, составляющей здравие для них» . Действие Святого Духа в теле Христовом подобно действию духа в человеческом теле: «Итак, тем, чем является для наших членов наш дух или наша душа, тем является Святой Дух для членов Христа, для Его тела или для Его Церкви. Также апостол постарался, называя это тело, дать нам понять, что это не мертвое тело. “Будьте одним телом”, – говорит он. Но скажи нам, святой апостол, живое ли это тело? – Да, живое. – Почему? – Потому что в нем есть дух: “И один дух”» .

Отделяющиеся от Церкви могут сохранить внешние формы церковной жизни, но не могут сохранить самой жизни, поскольку теряют Святого Духа, оживотворяющего тело Церкви, подобно тому, как дух человеческий сохраняет жизнь в человеческом теле: «Следовательно, братья мои, смотря на свое собственное тело, жалейте о членах, отпавших от Церкви. Наши члены, пока у нас есть жизнь и здоровье, все выполняют свои функции. Один из них заболел чем-то? Все другие страдают вместе с ним. Но если он болеет, он не сможет умереть, пока он остается соединенным с телом. И что такое умереть, как не испустить дух. С другой стороны, если отделить этот член от тела, заберет ли он с собой дух, который его приводит в движение? Мы, без сомнения, узнаем еще эти органы; мы видим, что это – палец, кисть, рука, ухо; отделенный от тела, он сохраняет свою форму, но не свою жизнь. То же самое и с человеком, отделенным от Церкви. Ты ищешь в нем таинства, они есть: крещение – вот оно; символ веры – он еще здесь. Это форма; но если дух не оживляет тебя изнутри, напрасно ты внешне кичишься своей формой» .

Естественно, что, утратив Святого Духа, еретики не в силах удержать и Христа: «Ведь, поскольку речь идет о Христе, то по имени Христос находится у каких угодно еретиков, называющих себя христианами; на самом же деле Его у них нет» .

Блаженный Августин: “Тем недостает Божией любви, кто не заботится о единстве Церкви”

Основной причиной отделения от Церкви блаженный Августин называет отсутствие любви, без которой невозможно сохранение ни церковного единства, ни Святого Духа как активного начала этого единства: «Ибо это есть та любовь, которой недостает всем отделяющимся от общения с Кафолической Церковью… Но тем недостает Божией любви, кто не заботится о единстве Церкви, и, следовательно, мы правы в понимании того, что можно сказать, что Святой Дух не может быть принят нигде, кроме Кафолической Церкви» . Отделение от Церкви само по себе уже есть величайшее зло, и если кто-то на него решается, то «само отделение от Церкви делает их злыми» .

По основным вопросам экклезиологии позиция блаженного Августина почти тождественна экклезиологическим воззрениям священномученика Киприана Карфагенского, писания которого блаженный Августин хорошо знал и нередко цитировал . Эту преемственность экклезиологических взглядов отметил протоиерей Георгий Флоровский: «Даже Августин не так далек от Киприана… В своих рассуждениях о церковном единстве, о единстве любви как о необходимом и решающем условии спасительного действия таинств Августин собственно только повторяет Киприана в новых словах…» . Основные же различия экклезиологии священномученика Киприана и блаженного Августина относятся к вопросу о благодатности (или безблагодатности) таинств еретиков и раскольников.

Рассуждения о таинствах еретиков блаженного Августина непосредственным образом связаны с его учением о святости Церкви, которое он раскрывал в целях опровержения мнений донатистов.

Церковь, по блаженному Августину, не заповедник святых, но лечебница для больного человечества, «врачебница христианская»

Церковь, по блаженному Августину, не заповедник святых, но лечебница для больного человечества, «врачебница христианская» , а церковная епитимия является «не мечом врага, наносящего рану, но скальпелем хирурга, совершающего операцию» . Поэтому до последнего суда в Церкви пребывают и праведные, и грешные. В подтверждение этого приводятся евангельские притчевые образы. Церковь настоящего века подобна неводу, захватившему вместе с хорошими и плохих рыб; полю, где растут вперемежку пшеница и плевелы; стаду, в котором пасутся совместно овцы и козлища. На основании того, что в Церкви есть плевелы, дурные рыбы и козлища, нельзя, прорывая сети, уплывать из невода, оставлять плодородное поле и убегать из стада, управляемого Добрым Пастырем, Который в конце времен Сам отделит добрых от злых . «Итак, в этом злобном веке, в эти несчастные дни, когда Церковь достигает будущего величия путем настоящего уничижения… – к добрым примешиваются многие отверженные: те и другие соединяются как бы в евангельском неводе (Мф. 13: 47) и плавают в настоящем мире, как в море, безразлично захваченные этими сетями, пока не достигнут берега, где злые отделяться от добрых, и в добрых, как в Своем храме, “будет Бог всё во всем” (1 Кор. 15: 28)» .

Тем не менее, внешняя принадлежность к Церкви не приносит пользы тем, кто пренебрегает исполнением Христовых заповедей. Они становятся также чужды Церкви, как и явные отступники: «От нее отпали или видимо и телесным образом все еретики, или скрыто и духовным образом, хотя по-видимому в ней оставаясь, все возвратившиеся на блевотину свою (Притч. 224, 11; 2 Пет. 2: 22), если они после отпущения всех грехов очень недолго следовали по пути правды, в которых последующее стало хуже прежнего и которым нужно было не столько познать путь правды, сколько, познавши его, опять отвратиться от преданной им святой заповеди» .

Мысль об одинаковой чуждости Церкви членов внецерковных сообществ и грешников, которые только по внешним признакам принадлежат Церкви, находит продолжение в рассуждениях блаженного Августина о таинствах. Крещение еретиков по своему действию подобно случаю, когда к церковному крещению приступает лицемер, обманщик, не имеющий покаяния в содеянных грехах и желания исправить жизнь. Ведь Церковь не крестит вторично тех, кто после лицемерного принятия крещения прибегает к истинному покаянию. Но еретик и грешник одинаково отделены от Церкви. Поэтому еретическое крещение и крещение лицемера блаженный Августин описывает похожим образом. Хотя крещение совершается, но греховное произволение крещаемого не дает ему воспринять действие Святого Духа, и в обоих случаях грехи крещаемого удерживаются. Когда же устраняется причина этого задержания, то есть когда грешник раскаивается в своих грехах, а еретик возвращается в Церковь, тогда ранее удерживаемая благодать крещения вступает в силу и прощение грехов наступает без нового крещения .

В полемике с донатистами Августину приходилось отстаивать независимость совершения таинств от нравственности совершителя

Подобную параллель проводит блаженный Августин и в вопросе о совершителе таинства, в частности – крещения. В полемике с донатистами приходилось отстаивать независимость совершения таинств от нравственности совершителя. Блаженный Августин настаивает, что церковное таинство совершается Самим Христом, хотя и посредством священнослужителя, что и было показано через схождение голубя: «Тот есть крестящий» (Ин. 1: 33). Если человек крестился «во Христа», то он был крещен Самим Христом, даже в случае, когда таинство совершал пьяница, убийца или прелюбодей . Как свет не загрязняется, если освещает нечистые места, так и таинство не оскверняется, если его принимает человек нечестивый .

На этом основании блаженный Августин утверждает, что благодать крещения может преподаваться и сохраняться вне кафолического общения . Если бесы говорят истину, то истина не изменяется, как это было, когда они исповедали Иисуса Сыном Божиим еще прежде апостола Петра. И если грешник крестит, крещение совершается, так как совершается Самим Христом . Так же и раскольники, хотя они отошли от Церкви, от которой имеют таинства, но это отделение не делает менее истинным то, что они всё еще имеют таинства .

Имея крещение, раскольники не имеют благодати. Поэтому, пока они вне Церкви, крещение ведет их к погибели

Впрочем, описание таинств раскольников и еретиков блаженным Августином выглядит попыткой признания скорее некоего зачатка, семени, подобия или даже просто формы церковного таинства, которая наполняется содержанием и имеет смысл лишь в Церкви. Раскольники едины с церковными людьми «в крещении, в вере, в других таинствах Господних», но не едины «в единстве Духа и в союзе мира, одним словом – в самой Кафолической Церкви» . В конце концов, имея крещение, раскольники не имеют благодати. Поэтому, пока они вне Церкви, крещение ведет их к погибели, а спасать оно может только в Церкви .

При ближайшем рассмотрении видно, что в вопросе о благодатности таинств еретиков и раскольников взгляды блаженного Августина по своему содержанию близки воззрениям священномученика Киприана Карфагенского и не столько опровергают, сколько дополняют их, что также повлияло на экклезиологические идеи архиепископа Илариона. Учению о Церкви священномученика Илариона близки также и рассуждения блаженного Августина о любви как необходимом условии церковной жизни и наиболее заметном ее признаке, который неизбежно утрачивается в любом отступническом сообществе.

В работах блаженного Августина можно найти и рассуждения о спасении органического характера, также воспринятые архиепископом Иларионом из святоотеческих творений. Воплощение Бога Слова для блаженного Августина есть в первую очередь «средство врачевания, предпринятое для исцеления и восстановления грешников» . Спасение достигается через преображение, обновление человеческой природы, совершенное Воплощенным Богом, проведшим воспринятую им человеческую природу через все необходимые для достижения этой цели ступени: «Но человек обновлен чрез Иисуса Христа, Господа нашего, когда Сама неизреченная и непреложная Премудрость Божия благоволила воспринять полного и совершенного человека и родиться от Духа Святого и Марии Девы, быть распятым, погребенным, воскреснуть и вознестись на небо…» . Господь дает христианину возможность спасения через прохождение во Христе того пути, который Он совершил Сам: «Всё, что совершено в распятии Христа, в погребении, в тридневном воскресении, в вознесении на небо, в сидении одесную Отца, совершено так, чтобы этим действительным событиям была сообразна жизнь христианская, которая здесь проводится» . Всё, что преграждало человеку путь к возрождению, Господь истребил или исцелил соответствующими средствами. Гордость Он уврачевал смирением, да и все «пороки врачуются примером добродетелей Христовых». «Мы обмануты лукавою мудростью змия, а спасаемся буйством Божиим». « Мы во зло употребили бессмертие, чтобы умереть, – Христос во благо употребил смерть, чтобы мы ожили. Поврежденная душа жены произвела в мир болезнь – из неповрежденной плоти Девы произникло здравие». Кроме того, «обольщенных женою освободил Родившийся от Девы; смертные исцелены смертью; люди спасены Человеком» .

Святители Афанасий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский,
Кирилл Александрийский, преподобный Иоанн Дамаскин и другие святые отцы
и учители Церкви, богослужебные тексты

В настоящем разделе работы предлагается обзор богословских идей преимущественно тех святых отцов и учителей Церкви, у которых священномученик Иларион, по его собственному признанию, воспринял учение о спасении .

Догмат Боговоплощения лежит в основе сотериологических рассуждений святителя Афанасия Великого. «И Сын Божий для того соделался сыном человеческим, чтобы сыны человеческие, то есть сыны Адамовы, соделались сынами Божиими» , – такова главная богословская идея, которую вслед за священномучеником Иринеем Лионским не устает повторять великий Александрийский архипастырь.

Спасение невозможно без обожения, а обожение – без Воплощения

Спасение святитель Афанасий понимал как избавление человека от власти диавола , от греха, клятвы закона, тления и смерти . Но это избавление выглядит лишь необходимым этапом на пути к обожению и отрицательным аспектом обожения. Спасение невозможно без обожения, а обожение – без Воплощения: «Еще же, если бы Сын был тварь, то человек всё еще оставался бы смертным, не сочетаваясь с Богом; потому что тварь не сочетавала бы тварей с Богом, и сама требуя для себя сочетавающего; и одна тварь не могла бы служить спасением для всей твари, сама имея нужду в спасении» . Таким образом, спасение и обожение являются прямым следствием Боговоплощения, а их связь так же неразрывна, как человеческая и Божественная природы во Христе: «И как не освободились бы мы от греха и проклятия, если бы плоть, в какую облеклось Слово, не была по естеству человеческая (потому что с чуждым для нас не было бы у нас ничего общего), так не обожился бы человек, если бы соделавшийся плотию не был по естеству сущее от Отца, истинное и собственное Отчее Слово» . Спасение человека через обожение в Боговоплощении придает этому спасению характер незыблемости: «Для того совершилось таковое соединение, чтобы по естеству сущему от Божества сочетать с Собою по естеству человека и чтобы чрез это твердыми соделаться спасению и обожению человека» .

Возвращение человеку первозданного состояния без участия самого человека не принесло бы ему пользы

По Своему всемогуществу Бог мог бы восстановить падшее человечество одним Своим повелением, «и человек соделался таким же, каким был Адам до преступления, прияв благодать совне, без приспособления ее к телу… но при этом он, может быть, соделался бы еще худшим, потому что научился преступать закон» . Возвращение человеку первозданного состояния без участия самого человека не принесло бы ему пользы, поскольку «происшедшее растление было не вне тела, но в нем самом началось, и нужно было вместо тления привить к нему жизнь, чтобы как смерть произошла в теле, так в нем же произошла и жизнь… Посему Спаситель справедливо облекся в тело, чтобы, по привитии тела к жизни, не оставалось оно долее в смерти, как смертное, но, как облекшееся в бессмертие, по воскресении пребывало уже бессмертным» .

Сын Божий воспринял человеческую природу, которая по причине свободы от всякого греха не была безусловным образом подвержена следствиям грехопадения Адама. Так, тление побеждено уже в самом Боговоплощении: «По снисшествии Слова в тело, оно уже не подлежало истлению, что свойственно было естеству его, но ради вселившегося в нем Божия Слова стало вне тления» . Восприятие немощей и смертности человеческой природы во Христе также не носило абсолютного характера. Так, например, Господь «алкал по свойству тела, но не истаевал гладом» . Сама смерть не была для Христа необходимостью и была попущена Им в целях домостроительства: «Спаситель пришел положить конец не Своей смерти, но смерти всех людей; почему не собственною смертию (как Жизнь и не имел Он смерти) сложил с Себя тело, но принял смерть от людей, чтобы и эту смерть, коснувшуюся к телу Его, истребить совершенно» .

Воплотившийся Бог проходит все ступени борьбы и победы над страстями и смертью, становясь Путем для следующего за Ним человечества

Также ради спасения всех людей и избавления их от страстей Господь попускает Себе испытать эти страстные состояния – или в действительности, когда дело касается «безукоризненных страстей», или, в других случаях, «по относительному усвоению». «Не Себя пришел спасти бессмертный Бог, но умерщвленных; не за Себя пострадал, но за нас; и посему-то восприял на Себя наше уничижение и нашу нищету, чтобы даровать нам богатство Свое» . В указанных целях Христос воспринимает свойственную человечеству боязнь смерти: «Ибо как смерть привел в бездействие смертию и всё человеческое – Своим человечеством, так и мнимою боязнью отъял нашу боязнь и соделал, что люди не боятся уже смерти» . Божие Слово несет «на Себе и неведение наше», чтобы «даровать нам познание единого истинного Его Отца и Его Самого, ради нас посланного во спасение всех» . Также Христос переносит на Себя и опыт богооставленности, свойственный падшему человечеству: «И если говорит: Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил? то говорит это от нашего лица; потому что зрак раба приим… и проч. (Фил. 2: 7); и как говорит Исаия: Сей грехи наша носит, и о нас болезнует (Ис. 53: 4). Поэтому не о Себе болезнует, но о нас; не Сам Он оставлен Богом, но оставлены мы, и ради нас оставленных пришел Он в мир» . Воплотившийся Бог проходит все ступени борьбы и победы над страстями и смертью, а также – освящения, преображения и прославления воспринятого человеческого естества, становясь Путем для следующего за Ним человечества: «Ибо страдание Его есть наше избавление от страдания; смерть Его – наше безсмертие; слезы Его – наша радость; погребение Его – наше воскресение; крещение Его – наше освящение… Язва Его – наше исцеление… Наказание Его – наш мир; ибо наказание мира нашего на Нем , то есть для нашего мира Он наказуется. Безславие Его – наша слава… Сошествие Его – наше восшествие…» .

В целях домостроительства Бог Слово воспринял вместе с телом немощи человечества и саму смерть, которые, как чуждые телу Того, Кто Сам есть Жизнь, по Божию попущению лишь на короткое время могли овладеть животворящим телом: «Не могло оно не умереть, как смертное и за всех приносимое на смерть, для чего и уготовал Себе его Спаситель. Но не могло оно и остаться мертвым, потому что соделалось храмом Жизни. Посему хотя умерло, как смертное, однако ж ожило по силе обитающей в нем Жизни…» .

Таким образом, через Боговоплощение устраняются все препоны, мешающие спасению человека, и открывается путь к его обожению: «Слово благоволило приять человеческое рождение, и создание Свое, расслабленное грехом, тлением и смертию, восстановить в Себе в обновленном образе. Посему осуждение греха сотворил Он на земле, отменение клятвы на древе, избавление от тления во гробе, разрушение смерти во аде, прошед всюду, чтобы соделать спасение всего человека, показав в Себе зрак нашего образа» . «Единородный Бог благоизволил полнотою Божества Своего в утробе Девы воссоздать Себе творение первообраза человеческого и новое создание естественным рождением и неразрушимым единением, да совершит за человеков спасительное дело, страданием, смертию и воскресением соделав спасение человеческое» .

То, что Спаситель порой высказывался от лица всего человечества, не стоит понимать как своего рода божественное лицедейство. Он говорит от лица всех людей, во-первых, по причине единства воспринятой природы со всем человеческим родом, и, во-вторых, имея в виду ту часть человечества, которая в будущем присоединится ко Христовой Церкви, то есть к Его телу: «Сохрани мя Господи, яко на Тя уповах. Прияв на Себя как бы общее лицо всего человечества, обращает речь к Богу и Отцу не о Себе паче, но за нас и о нас, как единый из нас по домостроительству. Посему называет Отца Господом как восприявший на Себя зрак раба. Просит же о сохранении Своем ради Церкви, которая есть плоть Его. И поелику Церковь есть плоть Его, то и просит об ее собственно сохранении. Почему сохранение это справедливо может быть относимо и к Его лицу» .

Приобщаясь к Церкви, человек приобщается к спасенному и обоженному телу Христову, получая доступ к тем благам, которые воспринял Сын Божий по Своей человеческой природе: «Посему, о чем говорит Писание, что Сын приял, говорит сие ради тела Его; а тело сие есть начаток Церкви; ибо сказано: начаток Христос (1 Кор. 15: 23). Поелику же Начаток приял имя, еже паче всякаго имене, то силою Его совоскрешено и спосаждено и смешение (1 Кор. 5: 7), по сказанному: с Ним воскреси и спосади (Еф. 2: 6). Посему-то и люди прияли благодать именоваться богами и сынами Божиими. Итак, Господь сперва воскресил из мертвых и вознес в Себе тело Свое, а потом воскрешает и члены тела Своего, да им, как Бог, дарует всё, что Сам приял, как человек. Посему Сам Себе дарует жизнь, Сам Себя святит и Сам Себя возносит» .

Достаточно часто святой Афанасий употребляет термины, которые позже, будучи истолкованы исключительно в юридическом смысле, легли в основу западной сотериологии. Так, в работах святителя нередко можно встретить рассуждения о лежащем на человечестве долге, искупительной жертве, искуплении через жертву и приношение, искуплении и замещении .

Искупительная цена от смерти не Крестная Жертва Христа, а Боговоплощение, что придает понятию «искупление» универсальный смысл

Тем не менее святителю Афанасию чужд тот исключительно юридический смысл, который стала вкладывать в подобные термины средневековая западная схоластика. Это можно увидеть хотя бы из того, что собственно искупительной ценой от смерти святой Афанасий называет не Крестную Жертву Христа, а Боговоплощение, что придает понятию «искупление» универсальный, всеобъемлющий смысл: «Посему и благодарим всегда о имени Иисуса Христа, и не отмещем явленной Им в нас благодати, потому что явление Спасителя во плоти соделалось искупительною ценою от смерти и спасением всей твари» .

Искупление, совершенное Христом, в том виде, в каком его описывает святитель Афанасий, не юридично, но антиюридично и даже – противозаконно, или, если быть более точным, сверхзаконно, поскольку Господь, пришедший «исполнить», то есть восполнить закон, устраняет клятву закона: «Для того Слово и соединилось с человеком, чтобы клятва не имела более силы над человеком, Для того в 71-м псалме умоляющие Бога о человеческом роде говорят: Боже, суд Твой цареви даждь (ст. 1), чтобы смертное наше осуждение, которое было против нас, предано было Сыну, и Он уже в Себе уничтожил сие осуждение, умерши за нас» .

Святителю Афанасию свойственно органическое понимание искупления, совершенного Сыном Божиим, Который исцелил больное человечество посредством Своего пришествия во плоти: «Когда же человек создан и нужда потребовала уврачевать не то, чего не было, но что уже сотворено, тогда Врачу и Спасителю следовало придти к сотворенному уже, чтобы уврачевать существующее. Посему-то соделался Он человеком и в действие употребил человеческое орудие – тело» . Впрочем, по мнению проф. И.В. Попова, прославленного теперь в лике новомучеников Российских как мученик Иоанн, такое понимание значения искупления было обычным для святоотеческого богословия Древней Церкви: «В первые четыре века христианства много спорили о природе Сына Божия, много было высказано противоположных взглядов, но в разнообразии мнений по этому вопросу была общая черта. Все партии, за исключением гностических, видели в Сыне Божием одновременно Творца и Искупителя, потому что самое искупление мыслилось как восстановление первозданного совершенства человека и природы» .

То значение, которое придавал святитель Афанасий Боговоплощению, делает понятным отношение Александрийского святителя к учению Ария и к самим арианам. Если Сын Божий не единосущен Отцу, то есть не Бог, значит, для человечества остается невозможным обожение и, следовательно, спасение.

Ариане вместе с иудеями, «отрицая Сына, не имеют и Отца» . «Жалкие еретики», «отпали они от истины и, отрицаясь от Христа, превзошли иудеев в предательстве, погрязают же вместе с язычникам эти богоненавистники, служа твари и различным богам» . «Злочестивые ариане» – новые иудеи , не отличаются от язычников , богоненавистники , христоборцы , богоборцы . «Христоборное сборище неиствующих арианством не боголюбиво, но злочестиво» . Проповедники арианства – антихристы . Нечестивейшая , злочестивейшая , мерзкая и скверная ересь христоборных ариан богоненавистна .

Отвергающий Божественную природу Христа – противник Христа

Все эти эпитеты и наименования, с помощью которых святитель Афанасий характеризует ариан и их учение, являются не оскорблениями, высказанными под влиянием эмоций, но есть фактические выводы из арианской веры. Тот, кто не признает Богом Слово Божие, – безбожник. Отвергающий наличие Божественной природы во Христе – противник Христа. По этой причине ариане «в собственном смысле могут получить от всех наименование безбожных и христоборцев, потому что и сами себя так наименовали» . По этой причине святитель Афанасий отрицает возможность ариан называться по имени Христа: «Называющие ариан христианами находятся в великом и крайнем заблуждении» . Ариане – последователи диавола, а не Христа. Им можно верить только тогда, когда они говорят о диаволе, «потому что он один с ними в согласии, вернее же сказать, внушает им ересь. Но кто уже наименует христианами, а не скорее диавольскими тех, у кого вождем – диавол, чтобы называться им не только христоборцами, но даже диавольскими?» .

И любая ересь, хотя и прикрывается Христовым именем, является служительницей сатаны и губит своих последователей: «Ибо каждая ересь, имея отцом собственного измышления искони совратившегося и соделавшегося человекоубийцею и лжецом диавола и стыдясь произнести ненавистное его имя, притворно принимает на себя прекрасное и превысшее всего Спасителево имя, собирает изречения Писаний, произносит слова, утаевает же истинный смысл и наконец, прикрыв какою-то лестию свое изобретенное ею измышление, сама делается человекоубийцею введенных в заблуждение» . Таков сатанинский и антихристианский характер любой ереси: «Так приходил диавол, говоря от лица каждой ереси: “аз есмь Христос”, у меня – истина; и все ереси клеветник этот заставлял лгать и отдельно, и в совокупности» .

Естественно, что еретики вместо Христа, ведущего Свою Церковь ко спасению, получают в кормчего собственного основателя и вдохновителя, ведущего их в погибель: «Ибо, если есть разумение, то Слово, Кормчий душ (наших), направляет корабль, и cиe путеводительство производится вполне разумно; те же, которые лишены такого водительства, отпадают, как листья». Отпавший же от Церкви «окончательно погибает», «подобно Именею и филлиту», а также предателю Иуде. «А благоразумные ученики, пребывшие с Господом, хотя море было возмущено и корабль готов был погрузиться в волнах, ибо была буря и противный ветер, однако не отпали (от веры в Него), а скорее возбудили от сна Слово, шествовавшее с ними на корабле; и внезапно море успокоилось, по повелению своего Господа, а они были спасены и все сделались проповедниками и учителями» .

Отношение святителя Афанасия к таинствам еретиков имеет догматическое основание. Крещение ариан и духоборов безблагодатно, поскольку это не есть крещение в Триединого Бога, но – в Творца и тварь. И те, и другие одинаково унижают и хулят всю Святую Троицу: «Как ариане, отрицая Сына, отрицают и Отца, так и эти, произнося хулу на Духа Святаго, хулят и Сына. Те и другие разделили между собою жребий противления истине и за неправомыслие свое, одни о Слове, а другие о Духе, виновны в одинаковой хуле на Святую Троицу» . « А кто хулит Троицу, тот явно отрицает святое крещение» . Поэтому, «приемля по-видимому крещение во имя не-сущего, ничего не приимут они» . Это относится к таинствам не только ариан и духоборов, но и всех вообще еретиков, искажающих догматы православной веры: «И другие многие ереси, произнося только Имена, но мудрствуя неправо, а потому, как сказано, не имея здравой веры, бесполезною делают преподаваемую ими воду как скудную благочестием». Впрочем, бесполезность крещения еретиков в изложении святого Афанасия носит не просто нейтральный, но явно отрицательный характер, так как прибегающий к крещению еретиков «более сквернится нечестием, нежели омывается» .

Основной богословской идеей святителя Григория Назианзина также можно назвать спасение человека как обожение через Боговоплощение. «Бог очеловечился, и человек обожился» , «чтобы после того, как Сам Ты стал человеком, меня соделать богом» . «Он принял мое, чтоб через это новое сорастворение даровать мне Свое» . Эта мысль звучит рефреном в книгах святителя.

Необходимость Воплощения святой Григорий обосновывает двояко. Прежде всего, причиной Воплощения является нужда человека в спасении: «Но какая причина тому, что Бог ради нас приемлет человечество? – Та, чтоб все мы были спасены» . Спасение понимается как оживление. Сам человек, будучи умерщвлен преступлением прародителей, не мог себя оживить: «человек… стал трупоносцем» . Поэтому «мы возымели нужду в Боге воплотившемся и умерщвленном, чтобы нам ожить» .

Боговоплощением преодолевается непроходимая иначе пропасть между Творцом и тварью

Кроме того, Боговоплощением преодолевается непроходимая иначе пропасть между Творцом и тварью. Спасение становится возможным для человека не иначе, как через обожение: «Доколе же пребывают они в собственном достоинстве: Бог в достоинстве высоты, а человек – низости, дотоле благость несоединима, человеколюбие несообщимо, и посреди великая и непроходимая пропасть, которая отделяет не богатого только от Лазаря и от вожделенных недр Авраамовых, но сотворенное и преходящее естество от несотворенного и постоянного» .

Воплощение и спасение святитель Григорий определяет как величайшие из чудес. Христос «вместе… и перворожден, и новорожден», «что составляет величайшее из чудес» . «Много было в то время чудес… Но ни одно из них не уподобляется чуду моего спасения» .

Христово спасение заключается в том, что Он воспринял не только человеческую природу во всей полноте, но и все немощи человеческие (кроме греха), страдания и саму смерть, чтобы оживить и прославить нас в Себе воскресением: «Ибо всецелого меня, со всеми человеческими свойствами, воспринял на Себя Христос, приняв плоть, рождение, мой образ, поругание, гроб, славу, воскресение» . Для человечества нет иной возможности спасения, кроме как через ипостасное соединение во Христе Божественной и человеческой природ, «ибо невоспринятое не уврачевано, но что соединилось с Богом, то и спасается» .

Спасение святитель Григорий Богослов часто описывает как воссоздание человека, возвращение его в состояние, свойственное первозданному Адаму до грехопадения. Бог воплотился, «чтобы всецелым человеком и Богом воссоздан был всецелый человек, падший под грех» . Среди всех деяний, совершенных Христом, «главное одно – мое совершение, воссоздание и возвращение к первому Адаму!» .

Всё, что есть в человеческой природе привнесенного грехом, не терпит пребывания с Богом и как огнем сжигается во Христе: «Сам Он, как Слово, не был ни послушлив, ни непослушлив… но, как образ раба (Фил. 2: 7), снисходит к сорабам и рабам, приемлет на Себя чужое подобие, представляя в Себе всего меня и всё мое, чтоб истощить в Себе мое худшее, подобно тому, как огонь истребляет воск, или солнце – земной пар, и чтоб мне, через соединение с Ним, приобщиться свойственного Ему» .

Спасение человечества во Христе становится возможным по причине единства человеческой природы, которое, получив начало в праотце Адаме, осталось в человечестве на уровне его телесного и душевного состава: «Как тело, первоначально растворенное в нас из персти, соделалось впоследствии потоком человеческих тел и от первозданного корня не прекращается, в одном человеке заключая других, так и душа, вдохнутая Богом, с сего времени сопривходит в образуемый состав человека, рождаясь вновь, из первоначального семени уделяемая многим и в смертных членах всегда сохраняя постоянный образ» .

Впрочем, телесное и душевное единство человечества в грехопадении потерпело значительный ущерб по причине потери единства духовного. Это единство вновь обретается во Христе, преобразившем человеческую природу: «Произошло новое соединение; потому что не заботился я о первом. В первом же я был сподоблен Божиего дыхания, а в последнем Христос воспринял на Себя мою душу и все мои члены, воспринял того Адама, первоначально свободного, который не облекся еще грехом» . Господь в Самом Себе преодолевает все преграды, стоявшие на пути спасения человека, и исцеляет язвы, нанесенные человеческой природе грехопадением Адама. Сын Божий через Воплощение, Свои жизненный подвиг, смерть, восстание из мертвых и прославление возвращает человеческому естеству утраченное единство, утвержденное теперь в Ипостаси воплотившегося Сына Божия в единстве Божественном: «Для сего-то воссоздания пришел в естество человеческое Бог, чтобы, преоборов и победив убийцу смертью, за вкушение приняв желчь, за невоздержность рук – гвозди, за древо – крест, за землю – возношение на крест, обратно возвести Адама к жизни и славе. И распростерши святое тело соответственно концам мира, от всех концов собрал Он человеческий род, совокупил в единого человека и заключил в лоне великого Божества, кровью Агнца очистив все нечистоты и отъяв скверну, которая смертным преграждала путь от земли к небу» .

Приобщаясь к телу Церкви, мы приобщаемся к обновленному человечеству Христа, уподобляясь Ему и объединяясь в Нем

По мысли святителя Григория, Боговоплощение, которое делает возможным единство возрожденного во Христе человечества, не ограничивается Рождеством Христовым или Благовещением, но есть новый образ существования человеческой природы, пребывающей теперь «в лоне великого Божества». Приобщаясь к телу Церкви, мы приобщаемся к обновленному человечеству Христа, уподобляясь Ему и объединяясь в Нем: «Немногие капли крови воссозидают целый мир и для всех людей делаются тем же, чем бывает закваска для молока, собирая и связуя нас воедино» . Жизнь, смерть и воскресение Спасителя представляются различными аспектами Боговоплощения, необходимыми для спасения человека: «Но поскольку завистью лукавого смерть в мир вошла (Прем. 2: 24) и овладела человеком через обольщение, то Бог, став человеком, страждет как человек и нищает до восприятия плоти, чтобы мы обогатились Его нищетой. Отсюда смерть, и гроб, и воскресение. Отсюда новая тварь…» .

Чтобы люди имели возможность следовать путем на небо, открытым для нас воплотившимся Богом, Спаситель очищает грехи и страсти человеческие, побеждает немощи, исцеляет недуги, проходит через врата смерти и глубины ада, восстает в воскресении и возносится на небеса. Человечество в Церкви последует Христу как тело за Главой: «Как за меня назван клятвой (Гал. 3: 13) Разрешающий мной клятву, и грехом (2 Кор. 5: 21) Берущий грех мира (Ин. 1: 29), и Адам из ветхого делается новым, так и мою непокорность, как Глава целого тела, делает Он Своею непокорностью» . Сам Христос, будучи безгрешен, не имел нужды в очищении, но совершил Свой подвиг исключительно ради спасения погибающего человечества. Христос – «овча» «непорочно и нескверно , потому что врачует от позора и от недостатков и скверн, произведенных повреждением, ибо хотя воспринял на Себя наши грехи и понес болезни, но Сам не подвергся ничему требующему излечения» .

Все деяния, совершенные воплотившимся Богом, становятся ступенями, по которым спасаемое в Церкви человечество следует за своей Главой – Христом: «Вскоре потом увидишь и очищающегося в Иордане Иисуса – мое очищение, или, лучше сказать, через это очищение делающего чистыми воды, ибо не имел нужды в очищении Сам Он – вземляй грех мира (Ин. 1: 29); увидишь и разводящиеся небеса (Мк. 1: 10); увидишь, как Иисус и приемлет свидетельство от сродственного Ему Духа, и искушается, и побеждает, и окружен служащими Ему ангелами, и исцеляет всяк недуг и всяку язю (Мф. 4: 23), и животворит мертвых… и изгоняет бесов, то Сам, то через учеников, и немногими хлебами насыщает тысячи, и ходит по морю, и предается, и распинается, и сораспинает мой грех, приводится как агнец и приводит как Иерей, как человек погребается и восстает как Бог, а потом и восходит на небо, и придет со славой Своею. Сколько торжеств доставляет мне каждая тайна Христова!» .

Как уже было замечено выше, спасение святитель Григорий не отделяет от обожения, поскольку одно невозможно без другого. Господь спасает, обоживая, и обоживает, спасая. Так человек не только спасается от смерти страданиями Христовыми, но и обоживается: «Воспеваю нетленную славу Христовых страданий, которыми Христос обожил меня, срастворив человеческий образ с небесным» . А в Своем рождестве Сын Божий не только освящает человеческую природу Божеством, но и спасает: «А для меня тем более Он чуден, что и Божества не умалил, и меня спас, как врач, приникнув на мои зловонные струпы» .

Образ Христа как врача смертельно больного человечества неоднократно встречается у святителя Григория Богослова. «Врачевство человеков» – «Христос… к восстановлению Своего достояния не другим помощникам предоставил врачевать болезнь, потому что слабое врачевство недостаточно в великих страданиях, но истощил ту славу, которую имел Сам Он – небесный и неизменный Образ Небесного» . Воплотившийся Бог стал новым Адамом, чтобы «уврачевать прежнего Адама» .

Термины, которыми пользуются сторонники юридической теории спасения, раскрываются Григорием Богословом иначе

Между тем образы и термины, которыми обыкновенно пользуются сторонники юридической теории спасения, раскрываются Богословом совсем не в правовом ключе: «Спрашиваю: кому пролита кровь Божия? Если лукавому, то, увы! Христова кровь отдана виновнику зол. А если Богу, то для чего сие было нужно, когда овладел нами другой, выкуп же всегда дается владеющему? Конечно, несомненно то, что Христос Сам Себя приносит Богу, чтобы Ему Самому исхитить нас у обладавшего нами и чтобы взамен падшего принят был помазанный, потому что Помазующий неуловим» . Из сказанного видно, что Искупление для святителя Григория не представляет собой подобия торговой сделки воплотившегося Бога Сына с Богом Отцом, но есть образ, по-своему выражающий освобождение человека от греха и насильственной власти диавола, возвращение его во Христе к Богу. Поэтому и Искуплением (1 Кор. 1: 30) Сын Божий именуется, прежде всего, «как освобождающий нас, содержимых под грехом». Также и образ жертвы святитель Григорий понимает не в смысле юридическом, но – как образ любви, образ полной самоотдачи человека Богу: «Все земные члены (Кол. 3: 5) отдадим Богу, все освятим, а не сальник на печени (Лев. 8: 25), не почки с туком, не ту или другую часть тела. Ибо для чего делать бесчестным и прочее? Всецело принесем самих себя, будем всесожжением словесным, жертвой совершенной. Не одно плечо, не одну грудь сделаем участием жреческим (Лев. 7: 34), ибо этого мало, но всецело предадим себя самих, да и восприимем себя всецело, потому что совершенно себя восприять значит предаться Богу и принести в жертву свое собственное спасение» .

Из учения о спасении святителя Григория Богослова вытекает и его отношение к еретикам и их таинствам.

Крещение святитель Григорий определяет как “отречение от безбожия и исповедание Божества”

Крещение святой Григорий определяет как «отречение от безбожия и исповедание Божества» . А «под силою Крещения понимать должно завет с Богом о вступлении в другую жизнь и о соблюдении большей чистоты» . Таким образом, православная вера в Святую Троицу является необходимой составляющей таинства крещения. Приходить ко крещению, отвергая Божественное достоинство Сына Божия или Святого Духа, от Которого «имеем мы возрождение» и воссоздание – значит, креститься «в тварь и сораба» и поэтому «сходить в купель для совершения и выходить более несовершенным» . Духобор – «ругатель, злой раб и злейший из злых». В нем «явно действует противный дух» . Арианину и духобору, крестящемуся в тварь, недоступно обожение , а, следовательно, и спасение. «Ибо если у Одного из Трех отнимешь что-либо из Божества, то отнимешь и у Божества всё, и у себя освящение» . Тот, кто извращает «понятие об Одном из Трех, в Которых я крестился», приступает к таинству, чтобы «и действительно погребстись в воде, крестясь не для возрождения, но для умерщвления» .

преподобный Иоанн Дамаскин и другие святые отцы и учители Церкви

Святители Григорий Нисский, Кирилл Александрийский, преподобный Иоанн Дамаскин также упомянуты архиепископом Иларионом в числе святых отцов, под влиянием которых сложились его сотериологические взгляды. Многие исследователи отмечали близость сотериологии названных отцов с учением о спасении святителей Афанасия Великого, Григория Богослова и с общей направленностью богословия восточных отцов Церкви. Заслуженный профессор МДА К.Е. Скурат пишет: «Учение святителя Афанасия Великого о спасении оказало большое влияние на развитие святоотеческой сотериологии периода Вселенских соборов… Особенно близко по духу своих воззрений стоят к святителю Афанасию святители Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский, Кирилл Александрийский, преподобный Максим Исповедник и завершитель отеческого богословия эпохи Вселенских соборов преподобный Иоанн Дамаскин» . Протоиерей Георгий Флоровский так выразил центральную тему святоотеческой сотериологии: «Вся история христологического догмата определялась этой основной идеей: Воплощение Слова как Спасение» .

Конечно, несмотря на общую направленность рассуждения в сотериологии восточных отцов Церкви эпохи Вселенских соборов, в богословии каждого из святых отцов имеются свои особенности.

У святителя Григория Нисского можно отметить его раскрытие смысла термина «искупление». Святитель Григорий Богослов указывает на условность образа выкупа и не находит возможным положительно разрешить вопрос о лице, получающем искупительную цену: «Кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому, то как это оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, получает не только от Бога, но Самого Бога… А если Отцу, то… каким образом? Не у Него мы были в плену…» . Точка зрения святителя Григория Нисского обычно излагается в том смысле, что выкуп дан диаволу , но невозможность удержать этот «Выкуп» привела к тому, что диавол, оставшись ни с чем, теряет и подвластное ему ранее человечество. Тем не менее, следует признать в этом изложении ограничение мысли святителя Нисского. Из текста «Большого огласительного слова» видно, что, по святителю Григорию, можно говорить о воплотившемся Боге как о выкупе не только диаволу, но и самой смерти. Это понятно уже из следующей цитаты: «Поэтому, чтобы требующему за нас выкупа можно было взять таковой, Божество сокрылось под завесой нашего естества, и враг, как жадная рыба, вместе с приманкой плоти проглотил крючок Божества, а таким образом по водворении жизни на место смерти и по явлении света на место тьмы уничтожилось представляющееся противоположным свету и жизни. Ибо нет возможности и тьме оставаться в присутствии света, и быть смерти, когда действует жизнь» . Здесь смерть представляется действующей совокупно с диаволом и смысл искупления раскрывается не в юридическом ключе, а в терминах органической жизни – как победа света над тьмой. Чуть ниже, обобщая свои рассуждения об искуплении, святитель вовсе не упоминает о плате диаволу, а говорит лишь о несбывшейся надежде смерти завладеть воплотившимся Богом: «А могущество видно в том, что стал Он в подобии человеческом, в уничиженном виде нашего естества и смерти подал о Себе надежду, будто бы она в силах по подобию людей овладеть Им; но, будучи в ее власти, совершил то, что свойственно Ему по Божеству; свойственно же свету уничтожение тьмы, а жизни – истребление смерти» . Отсюда видно, что «выкуп» для святителя Григория Нисского не является строгим юридическим понятием, но есть во многом условный образ, который помогает нам приблизиться к пониманию спасения, совершенного Сыном Божиим через Воплощение, что сближает рассуждения святителя Григория Нисского об искуплении с позицией святителя Григория Богослова.

В сотериологии святителя Кирилла Александрийского, кроме общего восточным отцам Церкви учения о Воплощении как основе нашего спасения, священномученик Иларион (Троицкий) воспринял мысли, разъясняющие связь сотериологии с экклезиологией. Все спасительные действия, совершенные и воспринятые Воплотившимся Богом, воспринимает человеческий род. Это относится, в частности, и к освящению Святым Духом: «Ведь Он принимает Духа Своего собственного и принимает именно, поскольку был человеком, – однако ж и дает Его Себе как Бог. А делает это для нас, а не для Себя. Именно для того, чтобы, как скоро дело это получило начало от Него и в Нем первом, благодать освящения перешла бы уже таким образом на весь род» . Восприятие человеком спасения, совершенного Христом, становится возможным в Церкви – теле Христовом, к которому мы приобщаемся в церковных таинствах – и особым образом в таинстве Евхаристии. Христос «в одном теле, очевидно, Своем собственном, благословляя верующих посредством таинственного Причастия (Евхаристии), делает их сотелесными как Ему Самому, так и друг другу» . В таинстве Евхаристии через единение во Христе мы обретаем утерянное прародителями единство. Но причастие к обоженному человечеству Христа невозможно без причастия к Божественной природе, которое совершается Святым Духом: «Впрочем, наше воссоединение с Богом должно представляться совершенным чрез Христа Спасителя не иначе, как чрез общение и освящение в Духе, ибо связывает нас и как бы соединяет с Богом Дух Святый, получив Коего, мы оказываемся причастниками и общниками Божественной природы и чрез Сына и в Сыне воспринимаем Самого Отца» . Таким образом, по мысли святителя Кирилла Александрийского, спасение и обожение человека совершается в Церкви через природное соединение с обоженным человечеством Христа и приобщение к Божественной природе действием Святого Духа.

Преподобный Иоанн Дамаскин, который обобщил и систематизировал богословские идеи предыдущих святых отцов и учителей Церкви, так описывает образ спасения, совершенного Христом: «Ибо, так как Он уделил нам Свой собственный образ и Свое собственное дыхание, а мы не сохранили, то Он Сам принимает участие в бедном и немощном естестве нашем, для того чтобы очистить нас и сделать нетленными и опять соделать причастниками Его Божества. Но надлежало, чтобы не только начатки нашего естества оказались в соучастии с лучшим, но чтоб и всякий желающий человек и родился вторым рождением, и был вскормлен новою пищею и соответственною рождению, и таким образом достиг меры совершенства. Поэтому чрез Свое рождение или воплощение, также крещение и страдание и воскресение Он освободил естество от греха прародителя, от смерти и тления и сделался Начатком воскресения, и представил Себя путем и образом и примером, для того чтобы и мы, пойдя по Его следам, сделались по yсыновлению тем, что именно Он есть по естеству: сынами и наследниками Божиими и сонаследниками Его» .

“Как тело Христово, Церковь есть непрестанно продолжающееся и ширящееся Воплощение Господа”

Следует также отметить близость общей направленности рассуждений священномученика Илариона богословию преподобного Максима Исповедника. Неслучайно архимандрит Иларион с нескрываемым восторгом встретил публикацию части неоконченной монографии С.Л. Епифановича, вышедшей в 1915 году под названием «Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие». Вот что писал инспектор МДА по поводу этой книги: «В мастерском и документальном изложении С.Л. Епифановича особенно обращают на себя внимание глубокие богословские созерцания преподобного Максима, которых не знает до сих пор наше школьное богословие. Идея Воплощения господствует в богословии преподобного Максима. Ему совершенно чуждо юридическое понимание спасения, которое культивировалось на Западе и которое в доведенной до крайности форме усвоено католическими схоластами» . Боговоплощение как главное событие, вокруг которого строится вся история человечества, – эта мысль Исповедника была вполне усвоена и архиепископом Иларионом: «В первый период Господь, подготовляя Свое Воплощение и направляя всё к целям Своего Промысла, воплощался в естественном законе в видимой природе, потом в буквах писанного закона, после чего в конце веков принял совершенное Воплощение, явившись во плоти человеческой. После того настало время обожения человека, время таинственного Воплощения Логоса в новом человечестве, продолжающееся всё время бытия мира» . Таким образом, не только Рождество Сына Божия, весь подвиг жизни и смерти, Воскресение и Вознесение Спасителя, но и спасение человечества в Церкви в богословии преподобного Максима рассматриваются как различные этапы Боговоплощения. Именно такое понимание Боговоплощения присуще и владыке Илариону. Боговоплощение и Церковь – центральные темы богословия преподобного Максима: «Идея Церкви как выражение высочайшей тайны Воплощения имеет такое же широкое и всеохватывающее значение, как и самое Воплощение» . И это неслучайно, поскольку, «как тело Христово, Церковь есть непрестанно продолжающееся и ширящееся Воплощение Господа» .

Достаточно часто архиепископ Иларион в своих работах обращается к церковным толкователям Священного Писания, среди которых, прежде всего, нужно назвать святителя Иоанна Златоуста, а также блаженных Иеронима Стридонского, Феодорита Кирского, Феофилакта Болгарского и святителя Феофана Затворника. В рассуждениях о границах Церкви священномученик Иларион приводит цитаты из «Толкования на Послание к Ефесянам» Златоуста, где говорится о любви как о связи тела Церкви и о губительности отделения от Церкви вне зависимости от причин отделения: «В самом деле, если бы случилось руке отделиться от тела, дух, (истекающий) из головного мозга, ища продолжения и не находя его там, не срывается с тела и не переходить на отнятую руку, но если не найдет ее там, то и не сообщается ей. То же бывает и здесь, если мы не связаны между собою любовью» . Даже если отделение от Церкви произошло без догматических или иных разногласий, оно также губительно, как и отделение по причине ереси, чему подтверждением служит пример Корея, Дафана и Авирона: «Но одни ли они потерпели? Не вместе ли с ними (погибли) и их сообщники?» .

Среди имен святых отцов, к писаниям которых наиболее часто прибегал священномученик Иларион в своих научных работах, следует также назвать святителя Василия Великого и священномученика Игнатия Богоносца.

Обзор святоотеческого наследия в работах архиепископа Илариона (Троицкого) имел бы в себе существенный недостаток при умолчании об использовании владыкой Иларионом богослужебных текстов. Хотя нельзя сказать, что богослужебная литература использовалась им систематически и в большом объеме, тем не менее, с детства погруженный в стихию православного богослужения, священномученик Иларион воспринял его общую настроенность и ход мысли и твердо указывал на богослужение Церкви как на незамутненный источник знания, «где воистину “православного богатство богословия”» . «Наше богослужение, – писал он, – прямо насыщено богословием, и богословием притом самым чистым и возвышенным. Ведь большинство наших церковных песнопений составлено еще в период святоотеческого дерзновения богословской мысли, составлены иногда великими богословами, например преподобным Иоанном Дамаскином, этим величайшим религиозным поэтом» . Именно учение о Боговоплощении можно назвать основным стержнем церковного богослужения, стержнем, на котором держится учение о спасении человека в Церкви. Надо думать, лишь обстоятельства не позволили архимандриту Илариону подвергнуть серьезному богословскому исследованию церковные богослужебные тексты. «Великолепная тема! Просто сам бы писал!» – так прокомментировал инспектор академии тему кандидатской диссертации священника Леонида Архангельского «Идея спасения в живом церковном сознании по богослужению двунадесятых праздников» .

Предложенный обзор святоотеческой литературы позволяет сделать вывод о традиционности экклезиологических и сотериологических воззрений священномученика Илариона (Троицкого). Это относится, в частности, и к его учению о границах Церкви, излагаемому вполне в русле святоотеческого предания.

Мы - россияне, великий многострадальный народ. Мы живём на необъятных просторах с огромными природными ресурсами, пользуемся благами, которыми милостиво наградил нас Господь. Это их защищали наши славные предки, героически сражаясь на протяжении всего времени становления нашей державы. Русский народ отстоял свободу для своей страны. Отцы наши с Божией помощью сделали это, не жалея своего живота. Мы свободны, мы независимы, мы сыты, мы одеты. Мы знаем, что государство в трудную минуту придёт нам на помощь и кусок хлеба у нас будет.

Настал наш черёд, теперь нашему поколению необходимо проявить себя во всей своей мощи, чтобы не утратить то, что удерживали наши отцы, деды и прадеды невероятно тяжёлыми усилиями. Что же нам делать? С чего начать? Какими ценностями руководствоваться? Откуда черпать силы, чтобы душа не оскудела, чтобы не утонуть в омуте насилия, распутства, порока? Как нам убедиться в том, что мы должны не только жить, но и понимать во имя чего мы живем?

К сожалению, оглянувшись вокруг мы встречаемся не только с прекрасным. В наше общество вторглись грубая сила, цинизм, потребительский взгляд на жизнь. Мы хотим получить всё сразу и без больших усилий. Но ведь так не бывает, не должно быть! Чтобы человек сумел что-то оценить, он должен заработать это своим физическим и умственным трудом. Потратить на это свои духовные и душевные силы. А где их взять? Они рядом - бери и пользуйся! Для чего оставили нам духовное наследие святые отцы? За кого они жизнь положили? За нас неблагодарных, чтобы мы, читая их творения, находили ответы на многие злободневные вопросы, волнующие наше общество. И не только находили, а усердно претворяли в жизнь.

Россия будет сильной, если наши семьи будут крепкие и здоровые. Святитель Климент Александрийский называет семью домом Господним, а Иоанн Златоуст - малой церковью. Новомученик митрополит Владимир (Богоявленский) писал: «Всё человеческое общество основано на семье и в ней, как здание в фундаменте, приобретает свою прочность и устойчивость» . Если наша семейная жизнь будет непрочной, то благополучия мы не достигнем никогда. Святитель Иоанн Златоуст предупреждал: «Когда разрушатся семьи - падут города и низвергнутся государства». Если мы впустим в нашу семью негативную информацию, которая будет растлевать нас и наших детей, то мы обречены на вымирание. «Народ растёт, когда его обычаями охраняются вера, честность, целомудрие, человеколюбие, гостеприимство… Народ обречён на исчезновение с лица земли, когда в его обычаи вторглись безверие, разврат, своекорыстие, хищничество, грабежи, разбои» .

Многие из нас хотят иметь семью, но не все понимают, что семейная жизнь - это подвиг. Построить семью без любви невозможно. Святитель Феофан Затворник призывал: «Всякий день начинать так, как бы он был самый первый после свадьбы. Берегите с женой взаимно свою любовь, этот источник семейной жизни» . По слову святителя Иоанна Златоуста: «В супружестве надо всем жертвовать и всё терпеть для сохранения взаимной любви; если она утрачена - всё пропало. Истинное богатство и самое великое счастье в том, когда муж и жена не разногласят между собою, соединены друг с другом как едина плоть. Такие супруги, хотя бы и жили бедно и были незнатны, могут быть всех счастливее, потому что они наслаждаются истинным счастьем и живут во всегдашнем спокойствии». Отец Иоанн Кронштадтский учил: «Чтобы научиться тебе любить, как должно, любящего Господа, научись прежде любить любящую жену свою» . Именно семья даёт возможность супругам стяжать эту любовь. Без неё обрести семейное счастье человеку невозможно.

Почему бы нам не взять на вооружение слова святого апостола Петра: «Жёны, повинуйтесь своим мужьям» , или «Мужья, обращайтесь благоразумно с жёнами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни» . Взять можно, а исполнить? Не проще ли сойтись на некоторое время, насладиться вместе, а при первом разногласии разбежаться? Проще. С этим печальным явлением наше общество знакомо. Беда в том, что не для всех оно печальное, а даже наоборот. Зачем терпеть, зачем кого-то ждать, кому-то верить, что-то прощать... Для кого апостол Павел писал: «Во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» , «Всякому мужу глава Христос, жене глава - муж, а Христу глава - Бог» . Для нас писал, нас предупреждал, чтобы мы не делали ошибок, о которых будем горько сожалеть.

Может быть, наша родительская небрежность привела к кризису, который сейчас испытывает современная семья? Мы мало готовим наших детей к семейной жизни, не учим тому, как правильно её устроить. Наши советы иногда носят разрушительный характер, потому что мы также стремимся к максимальному комфорту и удовольствию. И когда разрушаются наши семьи, семьи наших детей мы взываем к Господу: «За что?!». За то, что не знаем и знать не хотим установок, которые даёт нам Церковь на этот счёт. Вразумления «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19: 6) нам недостаточно. И слов апостола Павла, что в семье будут «скорби по плоти» не слышим. И поучения святителя Феофана Затворника в мыслях не держим: «Супружество имеет много утешений, но сопровождается и многими скорбями, иногда очень глубокими. Имейте это в мысли, чтобы, когда придёт что подобное, встречать то не как неожиданность» .

Святые отцы рассматривали трудности семейной жизни как один из способов для человека приблизиться к Богу. «Супружество более привязывает к Богу, потому что имеет больше побуждений обращаться к Нему», - писал Григорий Богослов. Не этому ли учит Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл: «Семья - это школа любви, потому что в семье есть не только радости, но и скорби, и отношения супругов проходят через кризисы. Это означает, что люди, желая спасти семью, могут идти на такие жертвы, на какие они не пойдут ни при каких условиях в иных ситуациях» . «Мы знаем, как разваливаются семьи только потому, что супруги перестали отдавать себя друг другу, заботиться друг о друге, жизнь другого воспринимать как свою собственную жизнь. А разве не в этом кроется проблема отцов и детей, проблема поколений? Ведь она вырастает из недосказанности, из того, что не выражена была до конца родительская любовь, из того, что родители не получили любви своих детей. И разрывается преемственность, разрывается историческая связь поколений» . Что нам сказать в свое оправдание на эти слова Патриарха? Нечего сказать, никакие слова оправдания не избавят нас от ответственности за воспитание детей, от заботы обо всех членах семьи, от сохранения верности друг другу.

От этой ответственности зависит, в каком обществе мы будем жить. Каждый из нас привносит в общество не только хорошее, но ещё свои недостатки и пороки. Поэтому духовное состояние нашего общества целиком зависит от духовного состояния каждого человека. В нашей стране есть люди богатые и бедные. Только от самого человека зависит погубит его душу богатство или спасёт. Иоанн Златоуст учил: «Бедность евангельская состоит не в лишении богатства, но в отсутствии привязанности к нему» , «Богатство только тогда может быть нашей собственностью, когда его нищим раздаём» . Значит, опасность богатства для нас заключается не в нём самом, а в порабощении ему. Значит правильно поступают те богатые люди, которые значительную часть своих средств направляют на благо людям: строят храмы, больницы, школы. А мы, небогатые, дадим вовремя милостыню нуждающемуся, посетим больного, накормим голодного? Кажется, всё так легко - просто поделись с другим. Нет, это не легко, это требует усилий, но и награда велика: «Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его». (Мф. 11:12).

Для тех, кто из нас чрезмерно стремится получать земные удовольствия, жизнь теряет всякую ценность, когда перестаёт приносить наслаждение. Тогда на место образовавшейся пустоты приходят алкоголь и наркотики. О фактах распространения алкоголизма и наркомании, и какую угрозу они представляют для общества известно всем. То, что «пьянство - мать порока» мы слышали. А то, что «пьянство не знает правды, отнимает благоразумие» вспоминаем не всегда. Если бы мы прислушались к словам преподобного аввы Исаии: «Не употребляй вино до упоения, чтобы не лишиться Божественной радости» проблемы бы не было. Не было бы разбитых семей, брошенных детей, одинокой старости в приюте. Слишком много времени мы проводим в лени, растрачиваем его на пустые разговоры, выяснения отношений, суету.

Чтобы не допустить образования пустоты в душе, чтобы не сделать то, о чём потом будем жалеть, мы должны заняться делом полезным для себя и общества. Честно работать, приносить своим трудом пользу государству и содержать свои семьи. Святые отцы противопоставляли честный труд развитию пагубных страстей в человеческом обществе. «Бог сотворил человека для труда и дал ему для этого необходимые члены; празднолюбец, следовательно, уклоняется от порядка Божия и от цели творения» , - свидетельствует святитель Иоанн Златоуст. Духовная жизнь человека не должна иметь исключительно созерцательный характер. «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь», - говорит апостол Павел. Подняться над мирской суетой, достичь хороших результатов в духовной и материальной жизни мы сможем только усердно, работая умственно и физически.

Патриотизм тоже является самоотверженным трудом на благо Отечества. Это готовность защищать Родину, не щадя своей жизни. Для русского человека понятия Отечество, религиозные ценности, святыни тесно переплетаются между собой. Только человек, обладающий высокими духовными христианскими качествами, может пожертвовать своей жизнью ради жизни других. Полководец Суворов А.В. был убеждён, что христианская вера порождает героев. А святитель Игнатий (Брянчанинов) призывал: «Развивайте в русских воинах живущую в них мысль, что они, принося жизнь в жертву Отечеству, приносят ее в жертву Богу и сопричисляются к святому сонму мучеников Христовых» . Русская Церковь всегда была со своим народом. Она вдохновляла воинов на Куликовом поле, в ополчении Минина и Пожарского, во времена Великой Отечественной Войны. В православной традиции воин пользуется особенным уважением. Святитель Феофан Затворник говорил: «Военный путь самый хороший - чистый, честный, самоотверженный» .

Герои есть и сейчас. Есть среди нас люди способные пожертвовать собой ради других. Возможно, мы даже не подозреваем, что способны на подвиг, но в критическую минуту мы его сможем совершить, если будем вооружены духовными наставлениями святых отцов. И в мирное время место подвигу всегда найдётся. Каждый наш шаг навстречу Богу, это - подвиг для нас. Каждый наш шаг по лестнице небесной стóит нам порой невероятных душевных и физических усилий.

Мне вспоминается эпизод, который поразил всё моё естество и долго не давал душевного покоя. Как-то раз я дежурила в маленьком храме далеко от нашего посёлка. Люди там не ходят, поэтому приходится прислушиваться к каждому шороху за дверью. Услышав какое-то движение снаружи, я выглянула из-за чуть приоткрытых дверей и застыла в изумлении от увиденного. В 30-градусный мороз по каменным ступенькам храма, рыдая, на коленях полз человек. В ужасе я присела в уголке на скамейку, боясь поднять глаза. Это был взрослый мужчина. Он поставил свечи и, не переставая плакать, ушёл. Тогда настала моя очередь. Слёзы градом покатились по моему лицу от увиденного чужого несчастья. Душа разрывалась на части спрашивая: «Что должно с нами произойти, какое горе должно на нас свалиться, чтобы мы на коленях ползли к Богу, никого не замечая, никого не стесняясь, прося только о пощаде?» Некоторое время спустя, я увидела этого мужчину в храме. Он был со своей семьёй, в добром здравии и достаточно уверенный в себе. Я втайне порадовалась за него, видимо, покаяние его было искренним и дало свои плоды.

А мы смогли бы так? Всегда ли мы встаём на колени или хотя бы низко склоняем голову перед Отцом нашим небесным, прося у Него прощение, за свои недостойные деяния? Зачем, и так пройдёт. Не пройдёт! И, мы, старшее поколение это знаем, убеждались в этом не один раз. Поэтому и пытаемся успеть исправить в себе то, что ещё можно исправить. А вам - нашим детям, помочь не повторять ошибок, на которых обожглись сами. Ведь какое наследие святых отцов у нас есть! Всё расписано по мелочам, разложено по полочкам. Берите его разумом, впустите его в сердце, держите крепко двумя руками, никому не отдавая! Поверьте, мы - ваши старшие родные, очень хотим, чтобы у вас получилось лучше, чем у нас. Чтобы сердца ваши наполнились любовью. Чтобы там не было места ненависти, злобе, раздражению и гневу. Мы все должны постараться услышать и принять наставления святых отцов. Чтобы в конце жизненного пути не пришлось, рыдая говорить себе: «Если бы я знал…, если бы я раньше послушалась…, если бы я вовремя…». Сколько таких «если» существует в нашей жизни? Много. Они не дают нам свободно дышать, творить добрые дела, правильно развиваться, радоваться счастью другого и сопереживать чужому горю.

Я верю, я очень хочу верить, что мы воспрянем! С таким духовным наследием, с таким мощным сонмом святых у нас за спиной, иначе быть не может! Мы - русские православные, мы живучие. Мы встанем на колени, низко склонив свою голову, и попросим прощения у Господа нашего Иисуса Христа! Он милостив. Он терпелив. Он ждёт этого от нас. Только Он даст нам силы подняться во весь рост, понять для чего мы пришли в этот мир. Ведь Господь уже родился на земле, даровав человечеству Божественное Откровение и указав ему путь спасения, «лето Господне благоприятное» (Лк. 4: 18-19) уже наступило. У тех из нас, кто изберёт путь веры и пойдёт за Христом, «из чрева потекут реки воды живой» (Ин. 7: 38). Она утолит духовную жажду, напитает благодатью нашу личную, семейную и общественную жизнь. В Святой Церкви, в Священном Писании и Священном Предании, в святоотеческом наследии мы, современные люди, найдём неиссякаемый источник духовных и телесных сил. Чтобы освободиться от греховной зависимости и не увязнуть в мирских стихиях, утвердиться во Христе и в Нём обрести смысл жизни.

Список литературы

1. Второе послание к Фессалоникийцам святого апостола Павла (3:10).

2. Душеполезные поучения святителя Феофана Затворника. М., 1998. С. 451.

3. Епископ Амвросий (Ключарев). Духовное наследие. О язвах современного общества. М., 2005. С. 38.

4. Жития и творения русских святых. М., 1993. С. 337.

5. Жития и творения русских святых. М., 1993. С. 338.

6. Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла (11:3).

7. Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла (7:2).

8. Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла (7:28).

9. Первое соборное послание святого апостола Петра (3:1).

10. Первое соборное послание святого апостола Петра (3:7).

11. Преподобного и богоносного отца нашего аввы Исаии, отшельника египетского, духовно-нравственные слова. 2-е изд. Сергиев Посад. 1911, С. 91.

12. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Пишу к вам прямо из сердца: Сб. писем. М., 2005. С. 192.

13. Святитель Иоанн Кронштадтский. Творения. Т. 2., М. 2003. С. 652-653.

14. Священномученик Владимир, митрополит Киевский. Вечные истины христианства. М., 1999. С. 260.

15. Творения иже во святых отца, нашего Василия Великого, Архиепископа Кесарии Каппадокийския. 4-е изд. Сергиев Посад. 1900. Ч. 2, С. 106.

16. Творения иже во святых отца, нашего Иоанна Златоуста, Архиепископа Константинопольского. 2-е изд., СПб., 1899. Т. 5, С. 182.

17. Цветник духовный. Ч. 2. М., 1991. С. 119.

18. Цветник духовный. Ч. 2. М., 1991. С. 119.

19. Выступление Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в Московской городской думе 29 марта 2016 года. Интернет-ресурс.

20. Слово Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Интернет-ресурс.

Писания святых отцов все составлены по внушению или под влиянием Святого Духа. Чудное в них согласие, чудное помазание! Руководствующийся ими имеет, без всякого сомнения, руководителем Святого Духа.

Все воды земли стекаются в океан, и, может быть, океан служит началом для всех вод земных. Писания отцов соединяются все в Евангелии, все клонятся к тому, чтобы научить нас точному исполнению заповедей Господа нашего Иисуса Христа, всех их и источник, и конец – святое Евангелие.

Святые отцы научают, как приступать к Евангелию, как читать его, как правильно понимать его, что содействует, что препятствует к уразумению его. И потому сначала более занимайся чтением святых отцов. Когда же они научат тебя читать Евангелие, тогда уже преимущественно читай Евангелие.

Не сочти для себя достаточным чтение одного Евангелия без чтения святых отцов! Это мысль гордая, опасная. Лучше пусть приведут тебя к Евангелию святые отцы, как возлюбленное свое дитя, получившее предварительное воспитание и образование посредством их писаний.

Многие, безумно отвергшие святых отцов, приступившие непосредственно, со слепой дерзостью, с нечистым умом и сердцем к Евангелию, впали в гибельное заблуждение. Их отвергло Евангелие: оно допускает к себе одних смиренных.

Чтение писаний отеческих – родитель и царь всех добродетелей. Из чтения отеческих писаний научаемся истинному разумению Священного Писания, вере правой, жительству по заповедям евангельским, глубокому уважению, которое должно иметь к евангельским заповедям, – словом, спасению и христианскому совершенству.

Чтение отеческих писаний, по умалении духоносных наставников, сделалось главным руководителем для желающих спастись и даже достигнуть христианского совершенства.

Книги святых отцов, по выражению одного из них, подобны зеркалу: смотрясь в них внимательно и часто, душа может увидеть все свои недостатки.

Опять же – эти книги подобны богатому собранию врачебных средств: в нем душа может приискать для каждого из своих недугов спасительное врачевство.

* * *

Что прежде всего поразило меня в писаниях отцов Православной Церкви? Это их согласие, согласие чудное, величественное. Осьмнадцать веков свидетельствуют единогласно единое учение, учение Божественное! Когда в осеннюю, ясную ночь гляжу на чистое небо, усеянное бесчисленными звездами столь различных размеров, испускающими единый свет, тогда говорю себе: таковы писания отцов. Когда в летний день гляжу на обширное море, покрытое множеством различных судов с их распущенными парусами, подобными белым лебединым крылам, судов, бегущих под одним ветром к одной цели, к одной пристани, тогда говорю себе: таковы писания отцов. Когда слышу стройный многочисленный хор, в котором различные голоса в изящной гармонии поют единую песнь Божественную, тогда говорю себе: таковы писания отцов. Какое между прочим учение нахожу в них? – Нахожу учение, повторенное всеми отцами, учение, что единственный путь к спасению – неуклонное последование наставлениям святых отцов. «Видел ли ты, – говорят они, – кого-либо прельщенного лжеучением, погибшего от неправильного избрания подвигов, – знай: он последовал себе, своему разуму, своим мнениям, а не учению отцов, из которого составляется догматическое и нравственное Предание Церкви. Им она, как бесценным имуществом, препитывает чад своих».

Чтение отцов с полной ясностью убедило меня, что спасение в недрах Российской Церкви несомненно, чего лишены Западной Европы, как не сохранившие в целости ни догматического, ни нравственного учения первенствующей Церкви Христовой. Оно открыло мне, что сделал Христос для человечества, в чем состоит падение человека, почему необходим Искупитель, в чем заключается спасение, доставленное и доставляемое Искупителем. Оно твердило мне: должно развить, ощутить, увидеть в себе спасение, без чего вера во Христа мертва, а христианство – слово и наименование без осуществления его! Оно научило меня смотреть на вечность как на вечность, перед которой ничтожна и тысячелетняя земная жизнь, не только наша, измеряемая каким-нибудь полустолетием. Оно научило меня, что жизнь земную должно проводить в приготовлении к вечности, как в преддвериях приготовляются ко входу в великолепные царские чертоги. Оно показало мне, что все земные занятия, наслаждения, почести, преимущества – пустые игрушки, которыми играют и в которые проигрывают блаженство вечности взрослые дети. Что значит перед Христом все земное? Перед Христом, всемогущим Богом, Который дает Себя в имение, в вечный дар и собственность пылинке – человеку?.. Не стоит видимый мир, чтоб служить ему и им заниматься! Чем он награждает слуг своих? Сперва игрушками, потом гробом, тлением, темной неизвестностью будущности, рыданием ближних и вскоре забвением ими. Другие награды у слуг Христовых: они проводят здешнюю жизнь в изучении истины, в образовании себя ею. Претворенные ею – запечатлеваются Святым Духом, вступают в вечность, уже коротко ознакомленные с вечностью, приготовив себе блаженство в ней, извещенные в спасении: "Дух" Божий, – говорит апостол, – «все проницает, и глубины Божии» (): знание их Он сообщает Своим причастникам. Это с полной ясностью излагают святые отцы в своих священнолепных писаниях.

* * *

Писания отцов можно уподобить аптеке, в которой находится множество целительнейших лекарств, но больной, не знакомый с врачебным искусством и не имея руководителем врача, очень затруднится в выборе лекарства, приличествующего болезни его. Если же по самонадеянности и легкомыслию, не справясь основательно за неимением врача с врачебными книгами, больной торопливо решится сам на выбор и принятие лекарства, то выбор этот может быть самым неудачным. Лекарство, само собой целительное, может оказаться не только бесполезным, но и очень вредным. В положение, подобное положению такого больного, поставлены мы за неимением духоносных руководителей по отношению к писаниям святых отцов о тайнодействии сердечной молитвы и ее последствиях. Учение о молитве в дошедших до нас отеческих книгах изложено с удовлетворительными полнотой и ясностью, но мы, будучи поставлены при неведении нашем перед этими книгами, в которых изображены в величайшем разнообразии делания и состояния новоначальных, средних и совершенных, находим себя в крайнем затруднении при избрании делания и состояния, нам свойственных. Несказанно счастлив тот, кто поймет и ощутит эту затруднительность. Не поняв ее, при поверхностном чтении святых отцов, поверхностно ознакомясь с предлагаемыми ими деланиями, многие приняли на себя делание, не свойственное себе, и нанесли себе вред.

* * *

«По плодам их узнаете их» (), – сказал Спаситель. Известно всем, какими преступлениями, какими потоками крови, каким поведением, решительно противохристианским, выразили западные фанатики свой уродливый образ мыслей, свое уродливое чувство сердечное. Святые отцы Восточной Церкви приводят читателя своего не в объятия любви, не на высоты видений – приводят его к рассматриванию греха своего, своего падения, к исповеданию Искупителя, к плачу о себе перед милосердием Создателя. Они сперва научают обуздывать нечистые стремления нашего тела, делать его легким, способным к духовной деятельности, потом обращаются к уму, выправляют его образ мыслей, его разум, очищая его от мыслей, усвоившихся нам по падении нашем, заменяя их мыслями обновленного естества человеческого, живо изображенного в Евангелии. С исправлением ума святые отцы заботятся об исправлении сердца, об изменении его навыков и ощущений. Очистить сердце труднее, нежели очистить ум: ум, убедясь в справедливости новой мысли, легко отбрасывает старую, легко усвояет себе новую; но заменить навык навыком, свойство свойством, чувствование другим чувствованием, чувствованием противоположным, – это труд, это усильная продолжительная работа, это – борьба неимоверная. Лютость этой борьбы отцы выражают так: «Дай кровь и прими дух». Значит, надо умертвить все греховные пожелания плоти и крови, все движения ума и сердца, зависящие от плоти и крови. Надо ввести и тело, и ум, и сердце в управление духа. Кровь и нервы приводятся в движение многими страстями: и гневом, и сребролюбием, и сластолюбием, и тщеславием. Последние две чрезвычайно разгорячают кровь в подвижниках, «незаконно подвизающихся,» делают их исступленными фанатиками. Тщеславие стремится преждевременно к духовным состояниям, к которым человек еще не способен по нечистоте своей, за недостижением истины – сочиняет себе мечты. А сладострастие, присоединяя свое действие к действию тщеславия, производит в сердце обольстительные ложные утешения, наслаждения и упоения. Такое состояние есть состояние самообольщения. Все «незаконно подвизающиеся» находятся в этом состоянии. Оно развивается в них больше или меньше, смотря по тому, сколько они усиливают свои подвиги. Из этого состояния написано западными писателями множество книг. На них-то с жадностью кидается, их-то проповедует преимущественно святыми и духовными, достойными стоять возле Священного Писания слепотствующий и гордый мир, признающий себя просвещенным в высшей степени и потому не нуждающимся держаться неотступно Преданий Восточной Церкви.

В святых отцах Восточной Церкви отнюдь не видно разгоряченного состояния крови. Они никогда не приходят в энтузиазм, который, будучи рождением крови, часто на Западе искал пролития крови. Из их сочинений дышит истинное самоотвержение, дышит благоухание Святого Духа, мертвящее страсти. От этого благоухания бегут прочь сыны мира, как осы улетают прочь от курящегося фимиама. «Мир любит свое», – сказал Господь. Сочинения западных писателей, написавших из состояния самообольщения, находят многочисленных читателей, переводятся не раз на русский язык, печатаются, перепечатываются; им произносятся, пишутся и печатаются громкие похвалы; то, что исполнено смертоносного яду, одобряется и утверждается. Сочинения святых отцов забыты! То, что они с давних времен приняты Святою Церковью, признавались единым правильным руководством в подвижнической жизни, нисколько не принимается в уважение. Их сочинения критикуют, находят в них несообразности, противоречие Священному Писанию . Всему этому причиной, что святые отцы наставлены были Духом Святым, что они отвергли премудрость мира для стяжания премудрости Духа. Тщетны покушения тех, которые, вопреки учению апостола, вопреки учению Церкви покушаются войти в премудрость Духа премудростию мира. И «запинаются премудрые в коварстве их» (), преткнулись, пали падением страшным. Они захотели «духовное» объяснить темным душевным разумом, – и это «духовное» в писаниях святых отцов показалось им странным, противоречащим Священному Писанию . «Соображая духовное с духовным» , – сказал святой апостол Павел. – «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» ().

* * *

Что значит иноческая добродетель – послушание? Она – признание разума человеческого падшим и потому отвержение его буйством веры. От веры – послушание, от послушания – смирение, от смирения – духовный разум, который извещенная вера. Иноческое послушание процветало при обилии духовных наставников. С оскудением наставников оскудел и великий подвиг послушания, скоро приводивший подвижников к святости: вера, составлявшая сущность этого подвига, требует, чтоб предмет ее был истинный и духовный: тогда она приводит к Богу. Вера в человека приводит к исступленному фанатизму. Руководство писаниями святых отцов ведет гораздо медленнее, слабее; на пути этом гораздо больше преткновений: книга, начертанная на бумаге, не может заменить живой книги человека. Чудная книга – ум и сердце, исписанные Святым Духом! Так и дышит из нее жизнь! Так и сообщается эта жизнь слушающим с верою. Но руководство писаниями отеческими сделалось уже единственным руководством ко спасению по конечном оскуднении наставников. Кто подчинится этому руководству, того можно признать уже спасенным; кто же водится собственными разумениями или учением лжеучителей, того должно признать погибшим.

* * *

Вы спрашиваете, почему необходимо чтение святых отцов! Не довольно ли будет руководствоваться одним Священным Писанием – чистым Словом Божиим, в котором нет примеси слова человеческого?

Отвечаю: непременно нужно при чтении Писания чтение святых отцов Восточной Церкви. Вот что говорит святой апостол Петр о Священном Писании: «всяко пророчество книжно по своему сказанию не бывает. Не бо волею бысть когда человеком пророчество, но от Святаго Духа просвещаеми глаголаша святии Божии человецы» (). Как же вы хотите произвольно понимать духовное слово, которое и произнесено не произвольно, а по внушению Духа и само запрещает произвольное толкование себя. Дух произнес Священное Писание, и только Дух может истолковать его. Вдохновенные Богом мужи – пророки и апостолы – написали его; вдохновенные Богом мужи – святые отцы – истолковали его. Поэтому всякому желающему стяжать истинное познание Священного Писания необходимо чтение святых отцов. Если ж вы ограничитесь чтением одного Священного Писания, то по необходимости должны понимать и объяснять его произвольно. По той же необходимости невозможно вам будет избегнуть заблуждений; потому что «душевный человек не принимает того, что от Духа Божия,.. и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Божьего никто не знает, кроме Духа Божия» ().

Особенно ненавидят отеческие писания еретики всех времен: писания отцов открывают прямой смысл Священного Писания, который враги истины хотели бы исказить для утверждения своих лжеумствований. Ересиарх Евтихий выразил свое нерасположение к отцам на Поместном Константинопольском Соборе. «Священное Писание, – лукаво сказал он, – следует больше уважать, нежели отцов», – и сказал потому, что тогда писаниями святых патриархов Александрии Афанасия Великого и недавно почившего Кирилла ясно обличалось его заблуждение богохульное. Вселенская Церковь, напротив, всегда питала особенное уважение к отеческим писаниям: этими писаниями сохранялось единение церковное, для которого необходимо всеми принятое, истинное, благодатное изъяснение Писания. Вселенские Соборы всегда начинались с чтения тех отеческих писаний, в которых с особенной подробностью излагались догмат или предание, рассмотрение которых составляло предмет совещаний Собора. И опираясь на отеческие писания, Собор обличал ересь, произносил православное учение и исповедание. Точно так же и в частной жизни святые подвижники первоначально воспитывались отеческими писаниями, только тогда они переходили к чтению преимущественно Священного Писания, когда уже достигли особенного духовного преуспеяния. «Глубоко море Писания, – сказал святой Иоанн Лествичник, – и не безбедственно носится по нему ум безмолвника: опасно плавать в одежде и касаться богословия страстному». Эта опасность, это бедствие, очевидно, заключается в произвольном толковании, в ложном понятии Писания, отчего многие иноки впали в гибельное заблуждение.

Напрасно еретики выставляют свое мнимое уважение к Священному Писанию, коварно намекают, что Православная Церковь мало его уважает, излишне уважая святых отцов, которых они отвергают, которых они осыпают клеветами и ругательствами бесстыдными и бессовестными. Уважение еретиков к Священному Писанию – ложное, лицемерное: что за уважение к Слову Божию, когда предоставлено каждому, как бы он порочен ни был, понимать и толковать его произвольно? Святая Церковь, принимая благодатное толкование Священного Писания святыми отцами, этим самым доказывает свое глубокое уважение к Священному Писанию: она чтит его, как должно чтить Слово Божие. Она научает чад своих не быть дерзкими относительно Слова Божия, удерживает их от гордостного своеволия и бесчиния, повелевает воспитываться чтением святых отцов и при руководстве их проникать в чудный свет Слова Божия, поражающий слепотою тех, которые осмеливаются воззреть на него без должного приготовления, умом нечистым и сердцем грехолюбивым. Стоит только обратить внимание на богослужение Восточной Церкви, чтобы убедиться в ее глубоком благоговении к Священному Писанию. Евангелие-всесвятая книга, заключающая в себе слова, произнесенные к человекам Самим воплотившимся Богом, – всегда присутствует на святом престоле, живо изображая Самого Христа. К всенародному чтению его допускаются одни священные лица; когда оно читается, все внимают ему как говорящему Христу: когда оно выносится из алтаря, предшествуют ему зажженные свечи. Выносится оно и полагается на аналой среди храма, тогда все присутствующие православные христиане благоговейно преклоняют перед ним колена, как перед Словом Божиим, со страхом и любовью лобызают его. А в это время еретик, только что хвалившийся уважением своим к Священному Писанию, соблазняется на благоговение чад Святой Церкви перед Евангелием, насмешливо называет их поклонение Слову Божию идолопоклонством, поклонением бумаге, чернилам, переплету; несчастный слепец! он видит в этой книге только бумагу, чернила, переплет – не видит Евангелия Христова. Всенародное чтение апостольских Посланий совершается диаконами и чтецами; чтение прочего Священного Писания совершается чтецами посреди храма. Церковные же песнопения, сочиненные святыми отцами, содержат в себе полный курс догматического и нравственного богословия. Слава Богу, сохранившему Церковь Свою в чистоте и святыне! Слава святой Восточной Церкви, единой святой и истинной! Все предания, все обычаи ее святы, благоухают духовным помазанием! Да постыдятся все противомудрствующие ей, все отделяющиеся от единения с нею.

Имейте благоговение к Священному Писанию, благоговение, должное для истинного сына истинной Церкви; имейте должную доверенность и благоговение к писаниям отеческим. Тот же самый Дух Божий, который действовал в пророках и апостолах, действовал в святых учителях и пастырях церковных: свидетель этого догмата святой апостол. "Иных Бог," – говорит он, – «поставил в Церкви, во-первых, апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями» ().

Сообразно словам апостола, словам Священного Писания и указанию Церкви – первое место в благочестивом чтении вашем должны занимать писания апостолов. Между писаниями апостолов первое место занимает Евангелие. Чтобы правильно понимать , читайте святых учителей церковных, читайте и Псалтирь, и прочие книги Ветхого Завета. Очищайте себя евангельскими заповедями и благочестивыми подвигами. Сообразно чистоте души является ей Бог, открывается ей Божие Слово, для плотских очей прикрытое непроницаемой завесой слова человеческого.