Шехтель — звезда русской архитектуры. Шехтель — звезда русской архитектуры Шехтель биография кратко

Фёдор Осипович (Франц-Альберт) Шехтель, родился в Санкт-Петербурге 1859 году, скончался в Москве 1926 году в возрасте 66 лет.

Фёдор Осипович Шехтель (1890-е).

Русский архитектор, живописец, сценограф. Один из наиболее ярких представителей стиля модерн в русском и европейском зодчестве, принадлежит к числу крупнейших зодчих рубежа 19-20 столетий. Кавалер орденов Св. Анны и Св. Станислава.

Семья Осипа Шехтеля в 1865 году. Будущий зодчий стоит справа от отца.

Семья Шехтелей (слева направо) Мария, Франц-Альберт, Дарья Карловна, Осип (1875).

Федор Шехтель с женой и сыном.

Архитектурный стиль:
Эклектика, романтический модерн, протофункционализм («рациональный» модерн), неоклассицизм.

Особняк Рябушинского на Малой Никитской улице (дом-музей Горького) (1900).

Работал в городах:
Москва, Саратов, Балаково, Таганрог, Иваново, Нижний Новгород, Великое (село в Гаврилов-Ямском районе Ярославской области).

Особняк Морозова на Спиридоновке (1883).

Усадьба Локалова в Великом (Ярославская область).

Особняк Е. И. Шаронова, Таганрог.

Важнейшие постройки:
Особняк на Спиридоновке (1893), Торговый дом М. С. Морозова на Мясницкой ул. (1898-1903), особняк С. П. Рябушинского (1903), особняк А. И. Дерожинской (1901-1904), павильоны Русского отдела на выставке в Глазго (1901, не сохр.), Ярославский вокзал в Москве (1902-1904), здание МХТ в Камергерском пер. (реконструкция, 1902), типография Рябушинских «Утро России» (1907), доходный дом Строгановского училища на Мясницкой (1904-1906), собственный дом на Большой Садовой (1910).

Павильон на Триумфальной площади.

Дом Щапова, Москва.

ДЦС-1 Московско-Курский.

Собственный дом Шехтеля в Ермолаевском переулке.

В настоящий момент известно о более чем 210-ти архитектурных работах зодчего, большинство из которых были разработаны и осуществлены в Москве и Подмосковье. Около 86-ти возведённых по проектам Ф. О. Шехтеля сооружений сохранились. Большинство из сохранившихся построек находятся под охраной государства в качестве объектов культурного наследия.

Проект памятника 26 бакинским комиссарам (1923).

Конкурсный проект мавзолея В.И. Ленина в Москве (1924)

Назначенной Шехтелю весной 1926 года по ходатайству А. В. Луначарского персональной пенсии в 75 рублей на содержание семьи не хватало (назначенной пенсии по ходатайству А.В. Луначарского катастрофически не хватало на лекарства, тяжелобольной великий архитектор голодал и жил в нищете). Тяжелобольной и нигде не работающий Фёдор Осипович пытался продать часть имущества, чтобы прокормить нигде не работающих жену и дочь. Вероятно, незадолго до кончины в одном из последних писем Шехтель обратился к издателю И. Д. Сытину с просьбой купить свою уникальную коллекцию живописи и скульптуры:

"Моя жена стара и немощна, дочь больная (туберкулёз лёгких) и чем она будет существовать - я не знаю - нищенствовать при таких ценностях - это более чем недопустимо. Продайте всё это в музеи, в рассрочку даже, но только чтобы они кормили жену, дочь и сына Льва Фёдоровича. Я строил всем Морозовым, Рябушинским, фон Дервизам и остался нищим. Глупо, но я чист."

В мае зодчий переехал вместе с семьёй на арендованную дачу в Петровско-Разумовское (Новое шоссе, 23 На этой даче Фёдор Осипович Шехтель скончался от рака желудка 7 июля 1926 года. Отпевание Шехтеля прошло в церкви Святого Ермолая на Козьем болоте, в которой десятилетием ранее Фёдор Осипович принял православие.

Ф. О. Шехтель был похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище (участок 15) на территории фамильного захоронения, надгробие которого было сооружено по проекту зодчего в 1895 году.

Надгробие семьи Шехтель.

Могила Шехтеля.

Список проектов и построек Ф. О. Шехтеля

Федор Шехтель – один из самых заметных архитекторов России рубежа XIX и XX веков, создатель русского модерна, автор десятков прекрасных зданий в Москве, так много сделавший для того, чтобы город приобрел свое неповторимое лицо. Он был, без сомнения, настоящим Мастером, получившим признание, но в конце жизни столкнулся с болезнями, нищетой, невозможностью помочь своим близким. «Я строил всем Морозовым, Рябушинским, фон Дервизам и остался нищим. Глупо, но я чист», – писал он. Сегодня наш рассказ о судьбе и искусстве Федора Шехтеля.

Саратов — Москва

На самом деле имя Федора Шехтеля — Франц-Альберт. Его отец инженер Иосиф Шехтель происходил из семьи немецких колонистов, в начале XIX века прибывших в Саратовскую область. Детские годы будущий архитектор провел с семьей в Саратове, где его отец и дядя вели торговый бизнес и занимались другими проектами, вплоть до театральных. Однако в какой-то момент семью начали преследовать неудачи: сначала умер Иосиф Шехтель, потом его старший брат, взявший было на себя заботы о семье, дела были расстроены, средств к существованию практически не было.

Мать будущего архитектора устраивала жизнь семьи, как могла. Сама она вынуждена была переехать в Москву, но Франц остался в Саратове, где учился в гимназии. Только в возрасте 16 лет, в 1875 году, он тоже приехал в Москву и начал работать в мастерской архитектора Каминского. Одновременно он поступил на архитектурное отделение Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Так начался путь будущего великого мастера.

Начало

Судьба, казалось, продолжала испытывать Шехтеля на прочность. Закончить образование он не смог, был отчислен «за плохую посещаемость». В то время серьезно болела его мать, и, видимо, с этим были связаны неуспехи в учебе.

Образование осталось незаконченным, однако работал Федор Осипович много: иллюстрировал книги, делал театральные декорации, создавал эскизы костюмов, работал над архитектурными проектами. Только вот возводить здания по ним в черте Москвы пока было невозможно: у архитектора ведь не было диплома. Хотя заказчики к Шехтелю обращались самые именитые: семья Морозовых, князь Голицын и другие.

Он сотрудничал с ведущими архитекторами своего времени — Каминским, Терским, Чичаговым, и вместе с ними создал ряд выдающихся проектов. В частности, Шехтелю принадлежит авторство фасада нынешнего театра имени Маяковского (ранее — театр Георга Парадиза), а также он принимал участие в подготовке проекта Московской городской думы. Многие его постройки 1890-х годов выполнялись в русском стиле, тогда это было модно, но главным материалом служило дерево, поэтому до наших дней они не дошли.

Морозов

В 1893 году Шехтель получил заказ, который стал поворотным в его судьбе. Савва Морозов заказал архитектору строительство особняка (особняк Зинаиды Морозовой на Спиридоновке), который он видел готическим замком. И Шехтель воплотил эти мечты в жизнь.

Особняк вышел великолепным и стал истинным украшением Москвы. Тем более что финансирование Морозов не ограничивал. Достаточно строгий стиль диктовал свои правила: архитектор предложил не так уж много декоративных украшений, детали укрупнились. Внутри же дом был поистине роскошным: к его оформлению Шехтель привлек Михаила Врубеля. Именно этот проект впоследствии архитектор представил для получения диплома, который ему наконец вручили. А так называемые «готические особняки» стали своеобразной визитной карточкой Шехтеля.

Модерн

Однако Шехтель считается не только родоначальником готического стиля в русской архитектуре, но и одним из пионеров модерна. Переходным от одного стиля к другому стал особняк, который архитектор спроектировал для своей семьи на углу Ермолаевского и Трехпрудного переулков. Сам он говорил об этом доме шутливо: «…построил избушку непотребной архитектуры, которую извозчики принимают то ли за кирку, то ли за синагогу». А на деле в этом здании воплотились новаторские идеи, которые поведут архитектуру вперед.

Внешне дом достаточно прост, ведь в нем Шехтель применил новый принцип: «изнутри наружу». Он сначала спроектировал роскошную внутреннюю отделку, а потом уже фасады. Арки, деревянные панели, шикарная парадная лестница, башенки — все эти элементы создают особую атмосферу особняка: он изысканный, уютный, гармоничный, со строгой внутренней организацией и множеством прекрасных деталей.

Популярность

В 1900-е годы Шехтель становится не просто известным, а по-настоящему популярным. Проектов у него все больше, заказы все интереснее. Он принимает участие во Всемирной выставке в Париже, где получает серебряную медаль. Строит в Москве здание Ярославского вокзала, выдержанное в неорусском стиле. По его проекту возводится одно из лучших его творений — особняк Рябушинского на Малой Никитской. Мраморная лестница особняка в форме волны по сей день является вершиной архитектуры модерн. Прекрасное решение нашел Шехтель и тогда, когда к нему обратился предприниматель Петр Смирнов: он попросил создать из нескольких зданий на Тверском бульваре единый комплекс. Федор Осипович предложил проект необычный: в доме были и парадные залы, и зимний сад, и даже небольшой зверинец. И этот дерзкий план был воплощен в жизнь.

Постепенно стиль Шехтеля становился проще и рационалистичнее. Например, его авторству принадлежит проект здания, в котором находится кинотеатр «Художественный». Стиль этот получил название «рациональный модерн», и строгость в нем сочетается с функциональностью.

В 1915 году Шехтель принял крещение (именно тогда он получил имя Федор), и тот год был ознаменован началом строительства храма Николая Чудотворца в «Соломенной Сторожке» в Петровско-Разумовском (1915-1916). Построенный в неорусском стиле, как и многие другие здания Шехтеля, храм стала памятником Первой мировой войны.

После революции многие архитекторы не могли найти место в изменившихся условиях. А вот о Федоре Шехтеле так сказать нельзя. В советские годы он продолжал преподавать, стал профессором во ВХУТЕМАСе, работал в Научно-техническом отделе Высшего Совета народного хозяйства. Последний его реализованный проект — павильон Туркестана на Всероссийской сельскохозяйственной выставке (существовала до ВДНХ). Также Шехтель вернулся к работе в театре, реализовал несколько проектов для МХАТа, участвовал в реконструкции здания театра, работал для Малого театра. Однако здоровье Федора Осиповича ухудшалось, работать становилось все сложнее. В 1926 году архитектор умер.

«К жизни нас приковывают лишь стимулы труда, любви и искусства (в них весь смысл жизни), без них мы бы не знали, зачем нас создал творец, и благодаря лишь им мы находим в себе силу переносить все горести и лишения нашего существования (в противном случае наша жизнь была бы бессмысленной)». Федор Шехтель.

Некоторые известные работы Шехтеля в Москве

Особняк Зинаиды Морозовой на Спиридоновке

Напоминающий рыцарский замок снаружи, особняк прекрасен и внутри. Сегодня здесь находится Дом приемов МИД, но в некоторые дни года он открыт для посещений.

Особняк Рябушинского на Малой Никитской

Оригинальный, необычный, изысканный… Особняк, с его необычной лестницей и выдающимися интерьерами заслуживает того, чтобы увидеть собственными глазами. Сегодня здесь находится музей-квартира Горького.

Здание Художественного театра в Камергерском переулке

На месте, где сегодня находится здание МХТ, до конца XIX века стоял дворец Одоевских, где находился театр Корша. Когда было принято решение строить на месте дворца здание театра (а вернее, не строить с нуля, а провести масштабную реконструкцию), обратились к Шехтелю. Он работал над этим проектом бесплатно: «Заказ театра, украшающего Москву, я почитаю за честь выполнить безвозмездно».

Особняк Шехтеля в Ермолаевском переулке

Получив хороший гонорар после строительства особняка Морозова, Шехтель возвел на эти деньги дом для себя и своей семьи. Сочетающий элементы готики и зарождающегося стиля модерн, этот особняк отличается гармоничностью и строгостью. Сегодня в нем находится посольство Уругвая.

Особняк Дерожинской в Кропоткинском переулке

Особняк был построен в начале XX века, и сегодня это один из самых ярких примеров архитектуры русского модерна. Специально для росписи стен создавал эскизы Борисов-Мусатов, но хозяйка отказалась от масштабных фресок, которые так и остались в эскизах. Сто лет спустя с помощью современных технологий фески «Времена года» были перенесены на стены особняка, как и задумывалось изначально.

Кстати, этот дом считается одним из возможных адресов проживания булгаковской Маргариты. Сегодня на территории особняка находится дипломатическая миссия Австралии.

Федор (Франц) Осипович Шехтель (1859-1926) - русский и советский архитектор, живописец, график, сценограф. Кавалер орденов Св. Анны и Св. Станислава. Шехтель был в числе непосредственных создателей нового языка архитектуры, новой системы. Его творчество - одна из вершин первого этапа современной архитектуры, известного в России под названием «модерн».

Федор Осипович Шехтель был к началу Октябрьской революции признанным мастером и зрелым художником, принёс свой опыт и талант на службу молодой Советской республике. Федор Шехтель был бессменным председателем Московского архитектурного общества в 1908-1917 годах, он был и его первым председателем в годы Советской власти (1917-1922), а с 1923 года - почетным председателем. Шехтель возглавлял архитектурно-технический совет Комитета по строительству государственных сооружений (1921 - 1923), был председателем художественно-технической комиссии при НТО ВСНХ, председателем и членом жюри едва ли не всех организуемых архитектурным обществом конкурсов, преподавал во Вхутемасе и продолжал преподавать композицию в старших классах Строгановского училища (с 1896 г.), много проектировал (проекты Мавзолея, памятника 26 бакинским комиссарам, крематория, Днепрогэса, заводских корпусов и домов для рабочих в Болшеве, ирригационных сооружений и поселков при них в Голодной степи, Туркестанского павильона на первой Всероссийской сельскохозяйственной выставке в Москве 1923 года (осуществлен).

Однако наиболее значительными в охватывающей почти полвека творческой биографии Шехтеля все-таки остаются дореволюционные 1890-1900-е годы.

Признание Шехтеля определилось не сразу. Не получив профессионального образования (он вышел из Московского училища живописи, ваяния и зодчества после года учебы (1876-1877), Шехтель вначале работал как художник и театре Лентовского и Большом театре, как иллюстратор и оформитель книг, афиш и т. д. С конца 1880-х годов, пробыв несколько лет помощником у архитекторов М. С. Терского и А. С. Каминского, он начинает проектировать самостоятельно.

Разнохарактерность творчества Шехтеля вызвана переломностью эпохи, в которую он жил и работал. Однако за внешним многообразием форм и приемов скрывается единая творческая концепция, продиктованная поисками новой целостности, нового стилевого единства.

Сфера интересов Шехтеля поражающе широка. Он проектирует доходные дома, особняки, дачи и загородные дома, театры и народные дома, конторские и банковские Здания, музеи, типографии, санатории, стадионы, заводы, кинотеатры. Выдающаяся творческая активность сочеталась с чувством нового и способностью выражать запросы времени в формах и композициях, сразу же становившихся образцом для подражания.

За недолгим периодом ученичества конца 1880-х - начала 1890-х годов, когда Шехтель выступает добросовестным интерпретатором господствующих идей, наступает зрелость. На два десятилетия (1893-1912) его творчество становится олицетворением тенденций в архитектуре, направленных на поиски средств выражения нового стилеобразующего принципа - диалектического единства пользы и красоты,- делающего излишним существование самостоятельной системы художественных средств (ордера классицизма, «стилей» эклектики). Зодчий с особенным вниманием относится к приемам, игравшим до сих пор второстепенную роль,- силуэтности, фактурно-цветовым контрастам и сопоставлениям разных материалов, эстетической выразительности пространственно-планировочной структуры и конструкции.

Истый представитель модерна, Шехтель всё время ищет новое, оставляя однажды найденное разрабатывать и варьировать другим, доказывая скептикам и убеждая единомышленников в богатейших возможностях архитектуры в пересоздании окружающей человека среды. Задачи архитектуры Шехтель понимает очень широко. Он не ограничивает себя удовлетворением утилитарных запросов, которым уделяет очень большое внимание. Доказательство тому - тщательно отработанные компактные и удобные планы, применение каркасных конструкций, металла, железобетона и стекла, инициатива и настойчивость во внедрении и строительную практику прочного и дешевого глазурованного и облицовочного кирпича взамен непрочной и трудоемкой штукатурки. Все эти средства подчиняет он тому, чтобы, по его словам, «ввести зрителя в то настроение, которое отвечает назначению здания... украсить наше существование, дать радость нашему глазу и повысить тонус нашей жизни». Этой социальной и художественной программой вдохновлено новаторство Шехтеля. Бесспорны нити, связывающие творчество зодчего с исканиями в других видах искусства, с романтизмом Врубеля и Борисова-Мусатова (Шехтель первый привлек их к работе в архитектуре), с поэтикой Чехова и символистов, поисками «всеискусства» Скрябиным, с монументальностью наполненных общечеловеческим смыслом полотен Петрова-Водкина.

Первый отмеченный зрелостью период творчества Шехтеля приходится на 1890-е годы. Преодолевая недавнюю многостильность, он работает преимущественно в «русском стиле» и «стиле английской готики». Характер и особенности интерпретации последнего выдают попытку приблизиться к созданию стиля, свободного от подражания. Выразительность «готических» сооружений Шехтеля определяется не столько декоративными «стильными» деталями, сколько логикой сочетания объемов, подчиненностью живописной композиции основной доминанте, выверенностью пропорций и пространственных соотношений. Декор, еще обильный в интерьере, играет в его композиции подчиненную роль.

В «готике» Шехтель находит подтверждение возможности существования иных, по сравнению с традиционными, форм взаимодействия здания и среды, новых принципов гармонизации архитектурных форм. «Готические» особняки, лучшим из которых является особняк Морозова на Спиридоновке (1893, ныне ул. А. Толстого), проектируются в расчете на обозрение со всех сторон, на длительность восприятия во времени и строятся как ряд последовательно сменяющих друг друга картин. Здание проектируется не «снаружи внутрь», а «изнутри наружу». Форма всего плана и объема определяется формой и характером связи отдельных помещений между собой. Отсюда повышенное внимание к интерьеру, выдающее в Шехтеле мастера современной архитектуры. Композиции фасадов, как и интерьеров, основаны на «кинематографическом» принципе динамической смены картин.

Следствием введенных Шехтелем новшеств был отказ от симметрично-осевой композиции, от нерасчлененного блока здания в виде параллелепипеда, от коридорной планировки в пользу более компактных, экономичных, тяготеющих к кубу объемов и своеобразной центричности бескоридорных планов с композиционным ядром лестницы, вестибюля или холла.

Новаторство художественных приемов Шехтеля является одновременно и новаторством приема планировочного, утилитарного. То и другое слито, неотделимо одно от другого. Новые планировочные приемы, динамичность и взаимосвязанность пространства интерьеров, перенесение акцента с оформления наружного облика зданий на построение их внутреннего пространства, тонко и богато разработанная цветовая гамма, широкое использование изобразительных искусств, поэтичность образа, разительно отличающаяся от обычной тогда приземленности - все неожиданно в этих проектах, выдвинувших Шехтеля в число ведущих зодчих Москвы.

Рубеж 1890-1900-х годов характерен для Шехтеля осознанным поиском выражения новых принципов в новых формах.

Постройки начала 1900-х годов представляют следующую фазу на пути преодоления традиции проектирования в «стилях».

В начале 1900-х годов творчество Шехтеля, как и в предшествующий период, развивается в двух направлениях, представляющих две ветви модерна, - свободном от исторических реминисценций и ориентирующемся на Древнюю Русь, - Ярославский вокзал (1902), павильоны на Международной выставке в Глазго (1901). Здесь Шехтель трансформирует древние формы, подчеркивая то, что ему кажется высшей ценностью русской национальной культуры - эпичность, богатырскую силу и размах, сказочность, мягкость и поэтичность. Этим определяются приемы, используемые зодчим: скульптурность и могучая пластика объемов, силуэтность словно нарисованных от руки форм, музыкальность ритмов, динамичность асимметричных композиций, богатство колористической гаммы.

Особняки Рябушинского (1900), Дерожинской (1901), типография Левенсона (1900), Московский Художественный театр (1902) - уже в полном смысле «новый стиль», модерн. Подражательность преодолена полностью. Каждое из этих зданий уникально. Исходная форма особняка Рябушинского - куб. К квадрату тяготеет план здания и отдельных помещений. На квадрате основаны формы и членения фасадов. Но это мнимая простота. Простые формы сложно компонуются одна с другой, усложняются, варьируются, дополняются производными или диссонирующими. Так же обстоит дело с пластикой, фактурой, цветом. Гладким «бесплотным» плоскостям стен из глазурованного кирпича противостоят массивные бетонные крыльца и балконы, светлому цвету стен - многоцветье фриза и металл решеток. Совсем иная композиция особняка Дерожинской - мощная пластика объемов, героическая напряженность, резкие удары крупных цветовых пятен. В особняках и здании Московского Художественного театра Шехтель обнаруживает себя подлинным мастером интерьера, красивого, комфортабельного, удобного и рационально спланированного, замечательного единством и соотнесенностью пространств друг с другом.

Вторая половина 1900-х годов проходит в творчестве Шехтеля под знаком художественного осмысления каркасных конструкций из металла и железобетона. Он первым из русских архитекторов перестал украшать здания новой конструкции тяжеловесным убором из архитектурных деталей прошлого, сумев выявить заложенную в их функционально-конструктивных особенностях рациональную и строгую красоту - легкость конструкции, повторность однородных элементов. Его здания геометрически строги, просты по формам. В постройках середины и второй половины 1900-х годов (типография и банк Рябушинских, дом Московского купеческого общества) все необычно: отсутствие каких бы то ни было декоративных элементов, тонкая нюансировка фактур, однотонность аскетично-светлого цвета. Четкий ритм огромных оконных проемов и чередование их с узкими простенками, образующими видимый каждому скелет, зрительно снимающий тяжесть массы, положены в основу композиции фасадов. Выразительность последних усиливается открытой Шехтелем красотой изысканного контраста больших прозрачных плоскостей стекла, блестящего непрозрачного глазурованного кирпича и матовой затирки цементной штукатурки.

Творчество Шехтеля, отличавшееся неизменной оригинальностью и смелостью замыслов, воплощает национальное своеобразие модерна в России; его отличительные черты - одухотворенность и многообразие форм проявления.

Шехтель занимался в основном проектированием, в нем проявлялись его теоретические взгляды. Публикуемая здесь речь Шехтеля на открытии архитектурного отделения Вхутемаса - единственная, излагающая его художественное кредо. По существу это изложение понимания им модерна. Чрезвычайно типичны выдвигаемые зодчим на первый план идеи синтетичности искусства и синтеза искусств, утверждение, что назначение искусства - доставлять людям радость, фиксирование внимания на передаче настроений, понимание проектирования как созидательного акта, творящего, подобно природе, а не подражающего ей (в отличие от теоретиков классицизма и Эклектики). В 1919 году, когда раздавались призывы «сбросить искусство с корабля современности», Шехтель выступает с защитой Значимости искусства как такового. Желание не только убедить, но и просветить студентов придает его выступлению, названному «Сказкой о трех сестрах», познавательно-просветительский оттенок.

Федор Осипович Шехтель (1859-1921) – несомненно один из самых заметных российских архитекторов на рубеже XIX- XX веков. Первый мастер модерна, большинство творений которого находятся в Москве, где зодчий провел большую часть своей жизни. Он строил особняки, загородные дома, театры, вокзалы, банки, гостиницы, типографии, памятники, церкви, часовни и даже бани, создавал уникальные интерьеры, и каждый его проект открывал новые грани его таланта. В своём творчестве Шехтель использовал разные стили и с легкостью переходил от одного к другому, как этого требовала изменчивая мода тех времен.

Будущий архитектор родился 26 июля (7) августа в семье инженера-технолога, потомка немецких переселенцев. Его прадед приехал из Баварии в Россию во времена правления Екатерины II. Семья жила в Петербурге, где Осип (Иосиф) Осипович, отец семейства, окончил Санкт-Петербургский технологический институт. Сыну при рождении дали имя Франц-Альберт, как называли многих мужчин в роду Шехтелей, которое он впоследствии, приняв православие, сменил на имя Фёдор (как мы и будем называть его далее в тексте, чтобы избежать путаницы).

В 1864 году семья переехала в Саратов, где было фамильное дело братьев Осипа Шехтеля. Благосостояние семьи обеспечивали фабрики, крахмальный завод и местный театр, пожар в котором, возможно, и стал впоследствии причиной ранней смерти Осипа Осиповича.

В Саратове Фёдора окружала пышная атмосфера праздников и живой, многоликий мир театра. Известность семьи, развлекательные мероприятия, устраиваемые в Саратове в те годы, все это не могло не сказаться на характере будущего зодчего, яркого и жизнерадостного человека. Редкая затея обходилась без участия «всем нам известного» Франца Шехтеля (дяди будущего архитектора), а его увеселительный сад «Шехтель», в котором помимо увеселительных мероприятий и фейерверков проводились ещё и театральные представления, и вовсе был излюбленным местом отдыха широких слоев населения города.

В 1867 году в жизни семьи происходит череда трагических событий. Отец Фёдора умирает от простуды, полученной при пожаре в театре и переросшей в острое воспаление легких. Вскоре умирает и дядя Франц. Финансовое положение семьи очень сильно ухудшается. Трудности были столь значительны, что вдова Осипа Шехтеля, Доротея Карловна, вынуждена была отдать на усыновление двух младших детей, а сама переехать в Москву, где она по протекции своего родственника Тимофея Ефимовича Жегина, гласного Саратовской городской думы и хорошего приятеля Павла Третьякова, основателя известной галереи, устроилась экономкой к нему в дом.

Летом 1875 года переезжает в Москву вдова Жегина и двоюродная сестра Шехтеля Екатерина Францевна. Примерно в то же время в Москву перебрался и сам Федор. Как он вспоминал позднее, он уехал из Саратова «лет шестнадцати». К тому времени он окончил полный курс наук 4-х классов приготовительного училища при Саратовской католической семинарии. Федор также поселился в доме у Третьякова, где затем познакомился со свояком семьи А. Каминским, ведущим московским зодчим, с которым Шехтель впоследствии вместе работал.

Шехтель писал: «Профессии не выбирал – было решено давно: конечно же архитектурное отделение училища живописи, ваяния и зодчества. Однако и работал: не птица Божия – кормиться надо. Жалею: был отчислен за плохую посещаемость. Зато у Каминского, Чичагова, Терского работал. С 24 лет самостоятельно». Шехтель остаётся без диплома, что не позволяет ему самостоятельно воплощать в жизнь свои архитектурные проекты, и он увлекается работой художника, делает иллюстрации, оформляет книги и журналы, рисует театральные афиши, обложки для нот, виньетки. По его эскизам был оформлен сборник Чехова «Пёстрые рассказы и обложка «Записок охотника» Тургенева. Свои работы поначалу Шехтель подписывал псевдонимами «Ф. Ш.» или «Финь-Шампань».

В 1882 году Федор Осипович поступил на службу к театральному режиссёру и антрепренёру Михаилу Валентиновичу Лентовскому. И даже эта работа, в качестве театрального художника, вплотную переплеталась с архитектурой. Он участвовал и являлся исполнителем режиссерских идей Лентовского. Самой заметной работой был открытый театр «Антей», построенный по проекту Шехтеля в «помпейском» стиле в Москве (1883-1886). Также по проектам Шехтеля для Лентовского сооружались галереи и театры в парках, открытые эстрады, павильоны. В Санкт-Петербурге Шехтель построил для него театр «Ливадия» и ресторан «Кинь-Грусть» в «китайском» стиле.

В августе 1883 года журнал «Осколки» напечатал рецензию на альбом «Весна-Красна», посвященный одноименному грандиозному торжественному шествию, устроенному Лентовским на Ходынском поле по случаю коронации Александра III. «Альбом со всех сторон русский, но дело, надо полагать, не обошлось без вмешательства западных держав», - писал журналист Рувер, - «Великолепная виньетка и таковые же рисунки подписаны неким Ф. Шехтель. Кто сей? Знаю я всех московских художников, плохих и хороших, но про Ф. Шехтеля не слыхал. Держу пари на 5 рублей (кредитными бумажками), что он иностранец».

Под псевдонимом Рувер скрывался 23-летний журналист Антон Чехов, а фраза насчет «иностранца» была использована, дабы опровергнуть привычку журналистов писать о друзьях хорошо. Знакомы Шехтель с Чеховым были уже семь лет. Их свел брат писателя Николай, однокашник архитектора, а причин подружиться у них хватало.

Примерно в те же годы Федор Осипович работал помощником декоратора Большого театра К.Ф. Вальца – непревзойденного мастера, сказочных превращений и метаморфоз, «мага и волшебника», как его называли, прославившегося постановками, представлявшими красочные, поражающие зрелища. Шехтель создавал костюмы и декорации по заказу Вальца. Однако эти свои работы он не очень ценил, по воспоминаниями театрального деятеля и режиссёра, племянника Шехтеля Н. А. Попова: « очень легко относился к своим театральным работам, ни с какой стороны не ценил своих эскизов и раздавал их по мастерским, не заботился об их сохранении. И большая часть исчезла бесследно…».

Диплома Шехтель по-прежнему не имел, следовательно, и крупных проектов не было. Первая самостоятельная работа Шехтеля – дом фабриканта Щапова, который был построен в 1878 году (по иным данным в 1884), на углу Немецкой (Бауманской) и Денисовского переулка, была официально приписана Каминскому, под началом которого работал Федор Осипович.

В 1893 году судьба улыбнулась Шехтелю. Один из самых влиятельных российских промышленников Савва Морозов пригласил архитектора построить дом. Получивший высшее образование в Кембриджском университете (Великобритания) предприниматель остановил свой выбор на проекте, выполненном в стиле английской готики, предоставив для оформления интерьеров архитектору неограниченные финансовые возможности. Федору Осиповичу выпала редкая удача максимальной самореализации, которую он сумел использовать в полной мере. К работе над оформлением этого дома, архитектор пригласил мало известного тогда М. Врубеля, который украсил дом скульптурами и витражами на тему Западного Средневековья, а одну из гостиных тремя панно.

После завершения работ над домом С. Морозова Шехтель сдал экзамены на техника-строителя и получил диплом, дающий право производства строительных работ.

В доме, который Шехтель строил для другого Морозова, Ивана Викуловича, в Подсосенском переулке, автор создал готический кабинет Фауста, также украшенный Врублевскими панно и скульптурами химер. На лестнице в библиотеку сидел деревянный карлик с раскрытой книгой, в которой на латыни было написано «Жизнь коротка, искусство вечно», что стало девизом архитектуры Шехтеля.

На деньги от проекта для Саввы Морозова, Шехтель смог построить свой собственный дом в Ермолаевском переулке. Архитектор выполнил дом в романском стиле на манер средневекового замка с круглой и гранеными башнями. Над входом были выложены золотистой мозаикой дата постройки «96», инициалы жены «S N» и изображение ирисов.

Работа над особняком Саввы Морозова сделала Шехтеля популярным, одним из самых востребованных архитекторов. За Морозовым потянулись и другие.

Степан Павлвич Рябушинский, предприниматель и меценат, и один из братьев основателей первого в России автомобильного завода АМО (ныне ЗИЛ) в 1900 году приобрел участок земли на Малой Никитской, недалеко от особняка Саввы Морозова. Хозяин пожелал, чтобы дом не примыкал к улице, и тогда Шехтель вынес парадное крыльцо на красную линию, а сам особняк отодвинул вглубь и разбил небольшой сад. В этом проекте архитектор полностью отказался от исторических мотивов и создал здание, уподобленное миру природы.

Обилие контрастов и противоположностей, огромные окна второго этажа, рамы, выполненные наподобие цветов и деревьев и арки крыльца, похожие на рожки улиток, цветочные мотивы и волны – символ вечного движения в рисунке паркета холла и столовой – этот проект стал одним из символов московского модерна и визитной карточкой самого Шехтеля. Он как архитектурно-философское определение модерна раскрывал Шехтеля-мыслителя.

На Международной выставке в Глазго в 1901 г. Шехтелю поручили проектировать российские павильоны, в которых было творчески переработано наследие древнерусской архитектуры. В четырех павильонах архитектор преобразил свойственные для русского севера формы деревянных церквей и жилых домов в гротескный лубочный городок, напоминавший скорее театральные декорации к русским народным сказкам. Такое впечатление производили постройки, казавшиеся, при всей своей основательности и конструктивной прочности картонными домиками, среди которых вот-вот начнется какое-то захватывающее действие. Работа стала ярким образцом неорусского направления в модерне. За этот проект Шехтелю в 1902 г. было присвоено почётное звание академика архитектуры.

Стиль и гротескные формы павильонов в Глазго архитектор продолжил развивать в здании Ярославского вокзала, который был перестроен в 1902-1904 годах. Здесь также была воплощена тема Русского Севера, его природы и зодчества, поскольку Ярославская железная дорога связывала Москву с северными губерниями и Белым морем. Все в этом строении как будто было призвано напомнить зрителю о нетронутых богатствах недр и красоте природы, об историческом прошлом. Объемная композиция, сложный силуэт здания, украшенный керамическими панно, выполненными в абрамцевской мастерской, декоративная лепнина – всё это было стилистическим воплощением гения зодчего. Ярославские журналисты писали об обновленном вокзале: «Нечто свое, стоящее того, чтобы показать иностранцам».

Будучи с детства поклонником театра, Шехтель в 1902 г. отложив все заказы, безвозмездно перестроил старое здание Московского Художественного театра и выполнил внутреннюю художественную отделку. Зрительный зал, сочетающий в своем оформлении контрастирующие темный низ и светлый верх, роспись потолка в серебристо-сиреневых тонах, бледно-розовые фонарики на стенах и люстра из таких же фонариков на потолке, сцена, система освещения и театральная мебель из темного дуба – все это было спроектировано Шехтелем. Также именно его идеей была белая чайка, парящая над волнами, напоминание о МХАТовской постановке пьесы Чехова, с которым архитектор был давно дружен.

В 1907-1909 годах Шехтель работал над проектом типографии П.П. Рябушинского «Утро России», в котором соединил приемы модерна с идеями рационализма. В таком же стиле были построены и дом Московского Купеческого Общества, и банк «Товарищества мануфактур» П.М. Рябушинского на Биржевой площади.

Здание издательства "Утро России"

Шехтель переходит от условности к «правде конструкции», однако он остается верен историческому началу архитектуры, как и во времена позднего модерна. Неоклассическое направление модерна будет воплощено Шехтелем в третьем и последнем своем доме на Большой Садовой, построенном в 1910 году. Проект является символическим утверждением истоков архитектуры, исторических основ.

И вроде все уже было пройдено, все сотворено, но духовная вершина творчества Шехтеля была впереди. Он строил и храмы. В 1896 году перед коронацией Николая II он декорировал площадь Тверской заставы в неорусском стиле и через несколько лет возвел при храме Василия Кесарийского Никольскую часовню в память о бракосочетании Николая II с Александрой Федоровной.

В 1915 году урожденный Франц Альберт Шехтель принял православие под именем Федор и на следующий год создал, как он сам считал, свое лучшее творение – деревянный храм Николая Чудотворца в «Соломенной Сторожке» в Петровско-Разумовском. Его давний приятель, полковник Тульской пешей дружины Алексей Мозалевский, попросил построить приходской храм для своих подчиненных. Строение было выполнено по одному из любимых Шехтелем мотиву – древнерусского Вологодского зодчества. Виртуозно исполнив историческое начало, Шехтель почти буквально воспроизвел формы и принципы деревянного зодчества прошлого. Однако технология строительства значительно отличалась от традиционной: храм построен по каркасной системе, то есть не из бревенчатых венцов, а обшим тесом с двух сторон брусьев.

Революция стала закатом Шехтеля, как архитектора. В советской России модерн, как проявление буржуазии, не был востребован. Особняки, возведенные им, национализировались, передавались во владение различным ведомствам, а сам мастер, хоть и сочинял новые проекты, остался не у дел. По его проекту был возведен только павильон Туркестана на предшественнице ВДНХ, Всероссийской сельскохозяйственной выставке 1923 года в Нескучном саду.

Сегодня мы пройдем по следам удивительного немца, связавшего свою судьбу с российской столицей. Это Франц-Альберт Шехтель (приняв православие, он стал Федором Осиповичем) (1859-1926), замечательный зодчий, чье имя вписано золотыми буквами в историю русской архитектуры.

Шехтель принадлежал к семье саратовских немцев-колонистов, выходцев из Баварии, его матерью была Доротея Гетлих, дочь богатого купца. Неудачно вложив весь свой капитал в сибирские золотые прииски, семья Шехтелей разорилась, и Доротее пришлось уехать в Москву, где она поступила экономкой в дом богатого промышленника П.М. Третьякова, создателя всемирно известной Третьяковской галереи. В 1875 году Франц приехал к матери, и зять Третьякова, архитектор А. Каминский, принял в его судьбе активное участие. Молодой архитектор творил много и вдохновенно и постепенно стал одним из законодателей архитектурной моды в столице. Он пробовал себя в разных стилях - неоготическом, неорусском, неоклассическом, а также создал национальный вариант модерна, не имеющий аналогов по новизне конструктивных и декоративных решений. Шехтель построил столько, сколько не удавалось ни одному архитектору: 5 театров, 5 церквей, 4 часовни, 2 типографии, вокзал, банк, кинотеатр, 3 усадьбы, 6 дач и 30 особняков. Почти все это - в Москве.

Два достаточно коротких маршрута позволят в общих чертах ознакомиться с наследием Шехтеля. Следует оговориться, что последовательность стилей и дат выдержана не будет.

Первый маршрут: особняки

Начнем с одного из самых знаменитых творений мастера - особняка С.П. Рябушинского (угол Малой Никитской улицы и Спиридоновки, № 6/2). Сейчас там размещается Музей-квартира А.М. Горького. Особняк построен Шехтелем в 1902-1906 годах.

Как во внешнем его облике, так и в интерьерах рациональность и удобство сочетаются с красотой и поэтичностью. Отброшена торжественная симметричность классицизма: архитектурные линии не очерчивают формы, а бегут, скользят, изгибаются. По большим окнам, доминирующим на гладко облицованных глазированным кирпичом стенах, трудно определить этажность. Оригинальные рамы воспроизводят переплетающиеся ветви деревьев. С ними перекликается кованая решетка ограды в виде ритмично бегущих спиралей. Главное украшение дома - венчающий его широкий майоликовый фриз, изображающий «райский сад» - орхидеи в цвету и водоросли. А в интерьере господствует сказка о подводном царстве. В вестибюле посетителя встречают плавные круги прибрежной гальки в рисунке пола. По сторонам светятся яркие витражи, изображающие парящих над водой огромных стрекоз, главная лестница вздымается вверх мощным извивом морской волны, на вершине которой переливается светом лампа в виде фантастической медузы. Впечатление от этого интерьера скрасит досаду от невозможности увидеть интерьеры других шехтелевских особняков: они заняты иностранными посольствами и сугубо официальными учреждениями. Смотреть на них можно только снаружи и издалека.

От особняка Рябушинского начинается улица Спиридоновка. Пройдем по ней до строения № 17 - не менее знаменитого дома З.Г. и С.Т. Морозовых . Ныне здесь Дом приемов МИД России. Это первый особняк, построенный Шехтелем в Москве. Он выполнен в духе английской неоготики, по-видимому, таковым было желание заказчика: С.Т. Морозов жил несколько лет в Манчестере, где на него произвели впечатление особняки текстильных магнатов, которые строил знаменитый Альфред Уотерхауз. «Средневековый замок» на Спиридоновке даже более романтичен и одухотворен, чем его английские собратья. Внутри - настенные панно, скульптуры и витраж великого М. Врубеля, готическая парадная лестница из резного дерева, роскошные кабинеты и будуары, столовая из темного дуба и другие чудеса. Подробно о них можно прочесть в № 1 нашего журнала за этот год.

Спустившись от дома Морозовых к Садовому кольцу, доедем до строения № 4 по Большой Садовой . Этот особняк Шехтель построил для себя в 1910 году, в пору всеобщего увлечения неоклассицизмом.

Никаких текучих линий, все строго геометрично, выверено: небольшие колонны, полукруглая арка, скромный балкончик. Единственное украшение - барельеф на античную тему: Архитектура, Музыка и Скульптура пришли на поклонение к Афине Палладе - богине мудрости.

Если вернуться немного назад, то за сквером и современными домами можно разыскать выходящий на Садовое кольцо небольшой Ермолаевский переулок, где под № 28 находится еще один личный особняк Шехтеля , построенный им для своей семьи (ныне - резиденция Посла Уругвая). Архитектор купил участок на деньги, полученные за работу над особняком Морозовых, и построил дом на собственный вкус. Увлечение Средневековьем еще чувствуется, но намечаются уже признаки модерна. Здание составлено из нескольких частей, различных по высоте и форме. Здесь и башни, и выступающий вперед прямоугольный корпус с высокой кровлей, и пристроенный в 1904 году корпус в форме неправильного треугольника. Окна - точь-в-точь как в поздней английской готике XV века.

Знакомство с темой не будет завершено, если не ознакомиться с еще одним творением Шехтеля, лежащим в стороне от маршрута, - особняком А.И. Дерожинской в Кропоткинском переулке, 13, где ныне находится резиденция Посла Австралии. Добраться до него удобнее всего от станции метро «Парк культуры»: в сторону Остоженки, первый переулок налево. Этот дом, построенный в 1901-1902 годах, всегда приводят в качестве антитезы дому Рябушинского. Там - образ лета, обильного, цветущего, буйного красками и формами, здесь - осень: полутона, холодное совершенство линий, огонь в камине в осенние сумерки. С улицы, сквозь затейливую решетку, дом кажется небольшим, но внутри все огромно: окно главного холла во всю стену, камин, похожий на церковную кафедру, голые стены, винтовая лестница с полу до крыши...

Второй маршрут: деловые здания

Он менее романтичен и включает знакомство с деловыми и общественными постройками и доходными домами, которых Шехтель построил также немало. Начнем его с Камергерского переулка (пять минут хода от метро «Охотный ряд», вверх по Тверской улице), где находится здание МХАТа - Московского художественного академического театра имени А.П. Чехова. Шехтель перестроил его в 1902 году из старого здания Лианозова.

Все детали решены в едином стиле модерна - двери, переплеты окон, фонари, знаменитая эмблема чайки над волнами. Говорят, что первоначальный эскиз был богаче: предполагались мерцающие сине-коричневые изразцы, маска наверху, но у мецената С.Т. Морозова кончились деньги.

Далее наш путь лежит на Лубянскую площадь. От нее начинается Мясницкая улица. Облицованный песчаником дом № 8 воздвигнут Шехтелем в 1898 году для «фарфорового короля» М.С. Кузнецова. Сам дом, его окна, витрины, украшения внушительны по размерам. Это своего рода крепость, призванная свидетельствовать о прочности и несокрушимости фирмы. Там и по сей день царят фарфор и хрусталь. Другое строение Шехтеля на Мясницкой под № 24 - бывший доходный дом Строгановского художественного училища. Он выложен золотистой плиткой, а керамический фриз, выполненный студентами, заставляет вспоминать графику Серебряного века - Л. Бакста, Е. Лансере, А. Бенуа.

Пройдя до станции метро «Чистые пруды», доедем до «площади трех вокзалов» (станция «Комсомольская»), где находится последний объект нашей экскурсии - Ярославский вокзал . На месте старой неказистой постройки Шехтель возвел в 1902-1904 годах настоящий архитектурный шедевр в неорусском стиле.

В оформлении фасадов и интерьеров угадываются мотивы зодчества Русского Севера: гигантская арка входа с лепными гербами Москвы, Ярославля и Архангельска, могучие башни, высокая «теремная» кровля с венчающим ее ажурным гребнем, майоликовые панно создают героико-былинный образ Северной Руси. До революции вокзал славился роскошью интерьеров, многочисленные переделки ХХ века сделали их казенно-безличными и скучными. В настоящее время ведутся реставрационные работы, которые возвратят интерьерам вокзала утраченную красоту.

Олег Торчинский.
Рисунки Лии Павловой.

Журнал "Дипломат"

Книги по теме

(чтобы посмотреть описание книги, кликните по картинке)